армии волновало его сильнее, чем взятие города. Но бездействие изводило хана до мозга костей.
– Хочу услышать добрую весть, – произнес Чингис.
Хасар замялся с ответом, и хан снова нахмурил брови.
– Тогда говори, что есть, – сказал он.
– Дозорные сообщили о сражении у перевала. Полководцы сократили число шахских солдат, но армия осталась почти невредимой. Хачиун выставил лучников на высокие склоны. Они убьют много людей, но, если войска не дрогнут и не побегут, шах перевалит через горы. Ты сам это предвидел, брат.
Чингис сжал левую руку в кулак с такой силой, что та задрожала.
– Скажи, как остановить двадцать тысяч солдат, которые могут ударить нам в спину, и я встану на пути шахского войска, как только оно пройдет перевал, – ответил Чингис.
Хасар перевел взгляд на город, который как будто смеялся над приготовлениями своих врагов. Пять полных туменов, отозванных из лагеря, лишь ожидали приказа, и каждая упущенная минута больно ранила Чингиса. Он полностью сознавал риск, на который пошел. Собирая все силы, хан оставил своих жен и сыновей, Угэдэя и Толуя, без защиты. Когда на другой день взошло солнце, говорить с ханом осмеливался только Хасар, но и тот не предложил брату ни одного решения.
Так же как и Чингис, Хасар понимал, что гарнизон Отрара ударит им в спину, как только завидит знамена шаха. Монголы будут раздавлены. Хасар отдавал себе отчет, что не обладает ни талантами Субудая, ни разумностью Хачиуна. Но Хасар видел только одно решение. Они не могли взять Отрар. Единственное, что они могли сделать, – отступить, уведя за собой свои войска. Все же Хасар выжидал, что скажет Чингис.
Серый дым погорелого городского посада рассеялся за последние несколько дней. Воздух был теперь чист и горяч. Чингис смотрел на свое войско, а неприступный город молчаливо ждал освобождения.
– Наступят другие времена, брат, – теряя терпение, произнес Хасар. – У тебя будут другие сражения.
– Предлагаешь мне отступить, Хасар? – ответил Чингис, снова поворачиваясь к брату.
– Это лучше, чем быть убитым, – пожал плечами Хасар. – Если отведешь тумены на десять миль к северу, шах объединит войско с гарнизоном Отрара, и тогда мы наконец встретимся с одной армией и без всякой угрозы с тыла.
– На десять миль в горы и равнины, которые они знают лучше нас? – презрительно фыркнул Чингис. – Они будут преследовать и убивать нас по пути до самого дома, и даже мои военачальники не смогут остановить их. Но если я подойду к перевалу, у шаха не будет возможности для маневра… Поздновато, брат. Вряд ли теперь успею добраться до перевала раньше захода солнца. Время – наш враг. – Внезапно Чингису пришла в голову мысль, и он замолчал. – А что тот человек, который был твоим помощником? Самука? Он предан нам?
Хасар пытливо сощурил глаза, соображая, что задумал Чингис.
– Разумеется, – ответил Хасар.
Чингис резко кивнул. Он принял решение.
– Дай