напоить и спать уложить, – напомнил Тюшич, – а потом спрашивать.
– Мы – спать… – произнёс самый бодрый лемминг.
– Отведите их в кубрик!
– Есть! – отчеканил боцман. – За мной!
Спасённые, шатаясь, поползли за ним. Кто падал, того поднимали чайник и торшер, подбадривая:
– Не раскисать! Ещё чуть-чуть и вы в люлях!
Боцман открыл кубрик. Нажал на настенный пульт – и тут же растянулись пять гамаков.
– Отбой!
Лемминги, что-то промямлив, залезли в гамаки. И в диковинных позах вмиг забылись глубоким сном.
Боцман Ромми закрыл дверь кубрика и с Булькычем и Светычем вернулся на палубу.
– Отоспятся – продолжим знакомство, – сказал Жорж.
Но назавтра лемминги не проснулись. Не поднялись они ни на второй, ни на третий день.
Глава 18
Фата-Моргана
В самом сердце пустыни меж покатых барханов стоял хрустальный дворец. Хрусталь был не богемский, не уральский и даже не китайский. Он был сахарский: его никто не мог потрогать ни руками, ни лапами. Дворец был прозрачен. То есть, был миражом для путников, бредущих по раскалённым пескам. Но для феи Фата-Морганы он не был виденьем: для неё дворец был настоящим. Сейчас она сидела в расшитом кресле и внимала своим слугам – ветру, смерчу и вихрю. По их наводкам она отправляла миражи оазисов уставшим путникам, чтоб те шли к ним с надеждой и, выбивались из сил, в конце концов, погибали.
– Скоро вся земля покроется песком! – улыбалась она слугам. – И мы, пустынные феи, будем хозяевами на этой планете. А вокруг – только песок, ветра и миражи.
– Колодцы в пустыне все засыпаны, о недобрая наша фея! – доложил ветер.
– Благодарю за это. Что ещё?
– Какой-то странник дерзнул пройти по северу твоих владений, – сказал смерч.
– А кто-то – по востоку, – добавил вихрь.
Выслушав их, она из ничего вырастила пару миражей в виде пальмовых рощ. И ветра понесли их навстречу бредущим скитальцам.
Тут во дворец влетел пустынный филин по имени Серый Смор. Месяц назад он осматривал окраины песков. Завернул на нильские болота. Там-то он и узнал о планах полярной крачки Рины найти тех, кто спасёт Антарктиду. Об этом он тогда доложил своей хозяйке. Но Фата-Моргана лишь отмахнулась. Прохохотав, что у глупой птицы ничего не выйдет, и беспокоиться не о чем. Но вот прошло время, и сейчас Серый Смор напомнил ей тот случай.
– Что слышно на краю моих песков, у ненавистных мне волн? – спросила фея.
– О, госпожа, – начал верный филин. – Крачка, что опускалась на нильские болота, всё же нашла жёлтый георгин.
– Ненавижу цветы! Что ещё, Смор?
– И этот георгин раздобыл семигранный Кристалл.
– Что?! – вспылила фея.
– Да, и сейчас корабль с ним движется в Антарктиду.
– Испепелить! Задушить миражами! Завалить песками! Где он?!
– Корабль в Атлантике: приближается к нашему материку.
– Если Кристалл попадёт в Антарктиду, снег обратно вернётся! И Антарктида не превратится в пустыню! Не допущу! Утопить! Что за корабль?
– «Георгин».
– Какая