слюной…
А баба в крике заходилась,
И клушей рыхлой от гнезда,
Вся расшаперевшись, садилась,
Как не садилась никогда,
На старый пень ракиты-вербы
Среди сухих корней-плетней,
И было скверно ей, наверно,
И очень дурно было ей…
Кряхтя, тащился Ваня следом.
Хрипела псина за плетнем.
Мы шли, плюя, к ночным победам,
Не воровать же фрукты днем!
И знали – утром в сельсовете
Поднимет Зойка шум и вой,
Но год стоял две тыщи третий,
А это не 37-ой.
«…и музыкою сфер, и сумеречной мглою…»
…и музыкою сфер, и сумеречной мглою,
И сусличьей норой с капканом и флажком,
И космосом с его космической золою,
И снежною крупой, и пенным свежаком…
Я думал – это быт, а оказалось – небо,
Я думал – это прах, а оказалось – быт,
Я думал, что я был, а оказалось, не был,
И, значит, я не жил, и, значит, не убит.
Но я еще приду и этот мир открою,
С его большой рудой, с гаданием сорок,
С задумчивостью рек, с его землей сырою,
С колодцем у скрещения дорог.
И кто б ни говорил, ни тыкал воздух пальцем,
Ни теребил пеньку для будущей петли,
А я уже иду неузнанным скитальцем
По огненному ободу земли.
«Доверясь юному уму…»
Доверясь юному уму,
Покинув отчий дом по воле
Своей, не зная, сколько боли
За это в будущем приму,
Я вышел в путь, я шел сквозь ветры,
Шел прямо – не наискосок,
Минуя дни и километры,
И тратя по пути песок
Из колбы времени;
Я думал,
Я словно колос тяжелел,
Я наливался и угрюмел,
Я становился зол и смел,
Всё для того, чтобы однажды,
Презрев уют и суету,
Томим тоской и мучим жаждой,
Шагнуть за горькую черту,
Где по ночам под шорох капель,
Секущих заоконный мрак,
Над строчкой мучиться как Бабель,
И сердце рвать как Пастернак.
«От деревьев тени легли на крышу…»
От деревьев тени легли на крышу.
Говорю слова, а себя не слышу.
То ль дыханьем слаб, то ли сели связки,
То ль предать страшусь свою жизнь огласке?..
На крыльцо взойдешь, поглядишь на пустошь,
И такую мглу на себя напустишь,
Что не в счет, что было вчера и раньше,
Где себя и правил: ну, вот же, глянь же…
Пустота. Кого в пустоте увидишь?..
Но, вникая в суть переводов с идиш,
И, пером скрипя, сотый раз вспомянешь:
Не смотри назад, мертвым камнем станешь.
Слово
Налить бы всклень, хлебнуть и позабыть
Ту жизнь, что там осталась, за межою,
И кажется тебе уже такой чужою,
Что ты ее не в силах разлюбить;
Но должен только помнить, вспоминать,
И, вспоминая,