рукой взвалил узел с периной себе на плечо, и вышли они вдвоём из дома. Под слёзы, угрозы и причитания Катерины…
По дороге во Владивосток рассказала Тонечка отцу всё как было. Про сильную-пресильную любовь их с Гришей, про то, что расписались они и ждали долго-долго, целых три недели, когда Гриша окончит школу и получит назначение, что жить без Гриши она, Тонечка, не будет!
И не просите!
Пойдёт на Синюю сопку и головой вниз кинется!
Срывалась Тонечка и на слёзы, конечно. Отец молчал, но уже не так хмуро глядел, даже улыбнулся себе в усы, на отчаянную дочь свою глядя.
Вот и добрались они до причала. На причале тесть, опять-таки молча, сурово глянул Григорию в его обалделые от нежданного счастья глаза, вручил молодому мужу зарёванную Тонечку, жену законную, и узел с приданым. Потом в ответ на немую мольбу в очах Тонечки, махнув рукой на женин гнев, дал им своё родительское благословение!
Но затем строго приказал: с причала не уходить, ибо за родню жены и бывшего жениха Прохора он, Степан, поручиться не может. Месть и лупцевание до смерти у казаков – дело обычное.
И сказать даже нельзя, как всю свою жизнь Гриша был благодарен Степану за такое решение, за то, что благословил он их!
Вот ведь как вышло: уезжает Гриша пограничником на остров Сахалин с любимой своей женой. И жизнь кажется ему райским садом!
Тонечка и Гриша были бесконечно счастливы.
Их не мучили никакие вопросы. Что там ждёт в тумане Тихого океана?
Какие приключения могут их встретить на разделённом границей с Японией огромном острове?
Кто же то может знать. А раз так, к чему тревожиться?
Главное – они вместе! На всю жизнь!
Шёл 1932 год.
6. Остров Сахалин. Первая застава. История «чёрной реки» жизни
На Сахалин было послано довольно много только что обученных выпускников Владивостокской высшей пехотной школы. И тех, кто с молодыми жёнами ехал, и холостых. Требовалось усилить пограничную структуру острова. Комендатуры, заставы и маневренные группы – везде и всюду ощущалась нехватка людей. С весёлым галдежом, с шутками и надеждами плыла молодёжь на большом пароме с материка на остров, в город Александровск-Сахалинский.
Пели под Гришину гармошку!
И «Паровоз, вперёд лети!», и «Как родная меня мать провожала…».
А потом, когда немного угомонились и посерьёзнели от вида океанского великолепия вокруг, Тонечка попросила Гришу сыграть «Амурские волны». Напела ему.
И ведь вышло! Хорошо у них вышло, душевно.
Заслушались молодые пограничники. Безыскусное, искреннее любование звучало в голосе Тонечки: вот он каков, её милый Приморский край!
Прибыл паром на место.
Пришвартовался.
Пора сходить на неизведанный и новый берег их теперешней жизни.
Тонечка в длинном пальто и пуховом платке, Гриша, как всегда, в шинели до пят, высоких сапогах и буденовке – молодой командир с юной женой. Раскраснелась Тонечка на снежном