Он думал только о том, как бы сделать так, чтобы группенфюрер Вольф не обнаружил его местонахождение – хотя, на это надежды было мало, наверняка уже завтра он будет знать, куда и зачем отправился Франц. С другой стороны, если учесть могущество его берлинского покровителя, может быть ему помогут запутать следы? Как всё будет? Франц терялся в догадках.
В любом случае, Францу нужно было быть сейчас твердым, чтобы выполнить волю Ирмина и спасти Германию от враждебных сил. И он снова и снова повторял себе это, чтобы сердце его сделалось как камень.
Франц услышал протяжный гудок и посмотрел вдоль перрона. Из темноты, сияя желтым глазом и пуска клубы дыма, на перрон медленно вкатывался паровоз. Франц посмотрел на перронные часы. Восемнадцать часов пятьдесят восемь минут. Он оправил полы шинели и приготовился подняться в вагон. Он был готов выполнить свою миссию.
Глава 2
1 августа 2011
г. Москва
Митя Никольский снял левой рукой очки в тонкой металлической оправе и всей ладонью правой помассировал лоб и глаза, сильно при этом сощурясь. После непрерывного часового вглядывания в экран компьютера голова стала чугунной, а глаза отяжелели от усталости. Митя вернул очки на прежнее место, сделал глубокий вдох и снова посмотрел на экран. Завтра открывается выставка Дюрера в Пушкинском музее, организованная фирмой «Nikolsky Art», с которой у музея были давнишние партнерские отношения, начатые еще отцом Мити, известным искусствоведом, знатоком немецкой средневековой живописи Иваном Игоревичем Никольским, и который завтра ждет от него презентацию его доклада в рамках организованного для специалистов семинара по материалам выставки по им же предложенной и крайне занимавшей его теме «Реформация и тайные знаки в гравюрах Альбрехта Дюрера». Из запланированных пятнадцати страниц Митя, путем нечеловеческого напряжения и героических усилий, сумел написать целых две. Сейчас он пребывал в состоянии полного отчаяния. Часы в углу экрана показывали девятый час вечера, и его «жаворонковская» душа все громче и громче начинала протестовать против насилия над личностью в виде работы после шести: мозг отказывался соображать, а пальцы печатать, и где-то в глубине сознания просыпался, подбираясь все ближе и ближе к уху, чертик, начинавший нашептывать, что, мол, работа – не вол, устал – отдохни, бросай ты это дело, завтра что-нибудь придумаешь, и все такое прочее. Нет, ни за что на свете не станет он больше оставлять работу на вечер. Это только кажется, что в пустом офисе, без обычных дневных дел он сможет сконцентрироваться – ничего подобного! Сколько же раз он давал себе это слово?!.
Митя откинулся на спинку стула, посидел немного, а затем резко встал и отправился из своего маленького кабинета в приемную – сделать себе кофе. Фирма «Nikolsky Art» снимала несколько комнат в офисном здании из стекла и бетона на Добрынинской. Здание строили