почувствовал, что его ладони стали влажными. Догадка пронзила его мозг. Неужели… Он старательно отер ладони о рукава рубашки.
«Понимаешь!.. – на лице Афонина появилась чуть заметная, недобрая улыбка. Глаза его забегали. – Тогда слушай дальше. Петьке попользоваться добычей не удалось – его почти сразу грохнули, не поделил что-то с нашими друзьями, тогда это быстро делалось! И вот звонит мне твой отец, спрашивает, что с папкой делать, которая от Петьки осталась. Я к нему. Вот тогда он мне все и растолковал. Что, зачем. Я не верил сначала. Ты, говорю, Ваня, сбрендил! Лечиться тебе надо! Не пойму, как ты Петьку, покойника, с толку сбил? А он мне: вот и подумай! если уж сам Петр Евгеньевич поверил! И верно, Петька был человек конкретный, просто так деньги платить не стал бы. Но уж как-то все это дико звучало – руны, перстни, силовые поля… Зачем, спрашиваю, Иван, я тебе понадобился? Грохнули Петьку, так одним ртом меньше – сам бы всем и владел. Еще б меня потом к себе взял – на посылки! А он: я, Боря, ученый. Для меня это все – научный эксперимент. Без тебя мне его не поставить. Не хочу на технику отвлекаться. А у тебя и деньги, и связи. То, что Петр должен был сделать – ты сделаешь! Да и безопасность нашу кто-то должен блюсти: папка эта на Лубянке лежала, стало быть, не один Петр про нее знал… Ну, тогда, говорю, слушай, профессор. Папку я заберу, у меня надежней будет, а ты чтоб без шуток. Какие, говорит, Боря, шутки? Нам еще много поработать надо: тебе – перстни найти, а мне – ключик к ним.»
«Так вот я этой папкой и завладел. Дома потом почитал – раз, другой – и понял все: и Петьку понял, и отца твоего – все правда! все настоящее! там такие документы были, такие люди занимались – и Берия, и чуть не сам Сталин – видно, и вправду есть чудеса на свете, видно где-то рядом ходят, только допущены к ним не все, избранные только! Как подумаешь, оторопь берет: сам Берия за тайной этой охотился, да не успел, а теперь вот я, Боря Афонин, возьму, да и найду. Хотел Берия Хозяином стать, а станет им – Афоня! А? Каково? Дух захватывает?»
«То-то! Я папку в надежное место пристроил, прикинул как дальше действовать, Ивану сообщил – у меня все готово, дай знать, что дальше. Иван мне: ищи доступ в архивы Минобороны. Там копать надо. А мне время нужно. Дело, Боря, трудоемкое. Задачка не из простых – мне нужно узнать формулу, понимаешь – из того, что в деле есть, нужно понять, какие взять знаки, в каком порядке поставить, как задействовать, словом, ты копай, а я буду извилины напрягать.»
«Ладно, говорю, покопаю. А ты напрягай свои извилины, решай свою задачку, я подожду. Терпеньем Бог не обидел!»
Афонин глубоко вздохнул.
«Вот ведь недаром говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Ждать мне, Дмитрий, очень долго пришлось – без малого двадцать лет!»
«Копать под меня тогда стали, нехорошо так копать – и братва, и менты, и гэбэшники. Обложили – не вырваться. Люди верные тогда шепнули – вали из страны, спрячься, ляг на дно. Ну, я не долго думая и свалил. Окопался