йогурту, недовольно покачал головой:
– Любовь моя, ты нужна мне вся и сразу. Здесь. Мы же не блюстители морали. – Изучая влажными губами моё запястье, искуситель намеренно доводил меня до отключающего возбуждения и лишал всякой решимости в намеченных планах. Но, несмотря на туман в голове, мне всё же, удалось собраться с мыслями:
– Дело не в морали, а в принципе. Никаких супругов де-факто вплоть до церемонии. Бриги ожидают от меня правильных поступков. И я не стану ещё одним их разочарованием. – Я вовремя успела вернуть чашку кофе на блюдце. Иначе моё платье не смогла бы реанимировать ни одна химчистка. Хищник бросился ко мне.
– Я же сойду с ума! Нет. Смирись со своим диктатором. – Не оставляя мне пространства для манёвра, Гордон подхватил меня на руки и взлетел по лестнице. – Я тебе не то что традиционных пару месяцев, я не позволю ни дня твоей независимости! – Меня уже бросали на необъятную кровать. – Ты моя. Сейчас!
– Хищник снова проголодался? – Я рискнула отшутиться, но мои попытки не нашли должного отклика у обеспокоенного собственника.
– Безумно проголодался! – рыкнул он, срывая с себя рубаху.
Я восхищалась его совершенной наготой, но во мне проснулось любопытство:
– А почему ты обнажённый в момент мутации13?
– Для деморализации, – он хихикнул и призывно закусил мочку моего уха. Лёгкий жест плечом, как неуловимый оттенок моего настроения, и отшутиться ему не удалось. – Всё в этом мире вращается вокруг влияния и гениталий. Форма отражает содержание или назначение. В моём случае – «Соблазнять и убивать». – Настроение мгновенно поменялось. На меня взирали лукавые глаза довольного хищника, в которых отражалось нескрываемое превосходство. – Но в перевоплощении я могу сохранить и физическое тело. В состоянии мутации меня вообще не существует для реальности. Материя не важна. – Его движения, как и голос, были тягучими и медленными, но по вздутым, перенасыщенным адреналином венам и готовым взорваться тестостероном мускулам, я поняла, что хищник боролся с желанием снова растерзать одежду на строптивой жертве. «Даже не думай! – мой укоризненный взгляд только раззадоривал озорника, но внутри всё холодело. – Соблазнять и убивать – призвание? Господи! Ведь я совсем его не знаю».
– А бесы? Тоже… голые?
– О, им-то стесняться нечего. Они бесполые.
– Разжалованные после падения? Мундиры изъедены до дыр, эполеты истлели, позолота стёрлась, ржа и моль побили всё достоинство. Осталась только вонь, – я выдала на одном дыхании. Люк отвлёкся от моих трусиков и оценил:
– Оригинальная версия. Надо будет у них поинтересоваться.
«Что?!» – я сосредоточилась на размеренном дыхании и вернулась к теме:
– Но ведь это осталось в прошлой одержимой жизни? А сейчас? Ты изменился? Стал невидимым? – Я предположила наугад. – Или заросшим шерстью?
Плут уже зажевал мои кружевные стринги