права. – «Я поняла бы с наследниками. Но с его родителями?! Это уже не о разводе, а о завещании!» – возможно, влюблённая дурочка не обратила бы внимания на его нечаянную оговорку, свято веря в авантюризм будущего мужа. Но гений Гордона имел аномальную природу. Я осторожно развивала тему, усыпляя бдительность увлёкшегося комбинатора:
– Разве я выхожу замуж за твой инвестиционный портфель?
– Да. Я хочу, чтобы он остался у тебя… – Он осёкся, и пульс подскочил: «Что?!». А главный подозреваемый чихнул и засмеялся. – Мм… был! Был у тебя.
– А теперь попробуй ещё раз. Но только правду. – Но на все прямые вопросы у моего стратега вдруг обнаруживалась «аллергия». Неясного патогенеза, от которой помогали единственные «антигистамины» – постельного характера. После подобной «терапии» я уже полчаса лежала в пенной ванне, восстанавливая вовсе не самочувствие, а утраченный самоконтроль и личные границы. Занятый рабочим видеосовещанием, хищник милостиво предоставил мне час свободного персонального пространства.
Я машинально оценивала новый ремонт его ванной, пока не наткнулась на приоткрытый шкаф, поддела ногой дверцу и резко села: «Встроенный сейф? Для медикаментов?! В спешке или по неосторожности оставленный открытым…», – меня поразило и содержание, и масштабы: малый операционный набор с хирургическим инструментарием, шприцы, перевязочный материал, анестетики, антисептики и угрожающее количество разнообразных отключающих транквилизаторов, нейролептиков и депрессантов. «Он ими завтракает? – пена стекала на пол, а я обозревала склад сильнодействующих препаратов из класса психоактивных лекарственных веществ с седативным, гипнотическим и антиконвульсивным15 эффектами. Когда взгляд упал на использованные шприцы и смятые пустые блистерные упаковки из его запрещённого психотропного арсенала в мусорной корзине, я малодушно успокаивала себя единственной мыслью. – Слава Богу, без банка крови. И наркотиков. Пока. Но прекурсоры16 здесь». Мои подозрения множились, признаки становились всё очевиднее: «От чего же ты бежишь? Что ты в себе глушишь? Боже, только не снова!». Имея драматический опыт в прошлом, интуиция пугала тревожными предчувствиями. Даже несмотря на претензии безраздельного «правообладания», я достоверно определяла его прогрессирующую отчуждённость. На фоне чего осада темпераментного Гордона выглядела просто нелогичной. Неосторожный шаг из ванной, и меня снова поймали:
– Чёрт, да что ж такое? Готов тебя сожрать. Мм… Всё! Назначим дату! И у тебя ещё останется возможность выйти замуж во вменяемом состоянии. – Поглядывая через моё плечо, Гордон нервничал, пряча тревогу за воображаемыми угрозами и озорной усмешкой. Я фыркнула, разрушая его давление. Но плут не позволил мне сосредоточиться на главной проблеме и, избегая разоблачающих вопросов, перевёл наше общение в горизонтальную плоскость и на его собственнические интересы. – Пока я не опустился до архаического права, превратившись в неандертальца,