– Монстр сглотнул, хрустнул шейными позвонками и, возвратив голову в естественное физиологическое положение, преодолел мутацию. Слух вернулся. Но его деспотичный императив стоил мне приступа гипоксии. – Одевайся! Едем в ЗАГС. Документы у меня. Я сказал – немедленно! Или могу воспользоваться старыми приёмами. Тогда твоё участие вообще не потребуется. Выбирай.
Температура в комнате резко упала. Фонтанируя «неизречёнными» бранными словами разгневанный хозяин вспышками формаций вымораживал и без того выстуженное пространство. А я куталась в холодное влажное полотенце и содрогалась от перспектив бесправного существования: «Смиряться под твою крепкую руку – разве это моя судьба? А дальше что? Газлайтинг18?». Демо-версия выглядела убедительно. Гордон, не глядя, кидал вещи в мою сторону и возмущался:
– Да что там регистрация! Расценивай эту формальность, как мою уступку твоей пуританской ограниченности, твоим дурацким принципам – «Всё должно быть официально». Может, тебе ещё и моя фамилия не нравится? Бриги мечтали выдать тебя замуж. За кого – было не принципиально. А сейчас леди жива, здорова и свободна. И проявляет редкую разборчивость? – На этом смирение наследницы Бриг себя исчерпало: «Это намёк на мой должок?!». Но не его упрёк, рассчитанный на мою совестливость, оказался неожиданностью. Ссылаясь на свою жертву за мою свободу от вины, которая послужила началом моего ментального выздоровления, бывший бесноватый умышленно не упомянул мой скромный вклад в его духовный статус. Я не стала мстить за себя, а предоставила хищнику возможность самому огребать последствия своего безумия. Но его слова оказались роковой ошибкой:
– Нет, был бы уродом, нищим или одержимым. Да предложи я съехаться – любая бы побежала, не раздумывая! Ещё сама бы заплатила, чтобы греть постель. Да мне по социальному статусу положены содержанки и любовницы. Нет, ты избегаешь любой огласки! Переехать ко мне отказываешься. Девочка, в каком веке ты живёшь? Что у тебя за тараканы? Современные девушки совершенно не испытывают никаких неудобств от гражданских отношений. Это давно уже перестало относиться к разряду компромата и скандальной репутации. Потрахались и разбежались. Никаких предубеждений. Это норма. Для всех, кроме тебя! В чём дело? – Ветхая натура собственника проступала прогнившим скелетом беспринципных требований. Моя честь обесценивалась, сердце схватывалось льдом, поднималась поруганная независимость:
– В чём дело? Ну, возможно, у заявленных тобой особ просто выбор не велик? В отличие от моего множества альтернатив. А твои несчастные девицы, видимо, те прошлые скандальные любовницы, посчитались достоинством и честью. Вот и не вправе диктовать свои условия тем, кто их домогается и склоняет к сожительству.
Гордон захлебнулся яростью, но пропустил компрометирующую часть:
– Значит, мой секс для тебя сожительство?! – Буйный психопат уже предстал брезгливым циником. – Исчислен, взвешен19 и оказался недостаточно хорош для