мыться в трусах. Странновато, но традиции есть традиции.
Первый день в СИЗО
Ну вот, сижу я помытый в камере. Думаю. В основном о том, что будет, когда попаду непосредственно в тюрьму. Прежде всего вспоминается сцена из «Джентльменов удачи», где здоровый урка говорит вновь прибывшему, что место новичка возле параши. В кино ситуация выглядела смешнее, чем в моем воображении.
А еще представляю: вот я в камере, вооружившись заточкой, кружусь в танце смерти с кем-то синим от наколок. Со стороны кажется, что как-то нелепо кружусь, неуверенно, что ли. Ищу причины неуверенности, прихожу к выводу, что последняя серьезная драка хоть и завершилась в мою пользу, но была лет четырнадцать назад и без заточек.
Думаю, что теперь готовить себя к кулачному бою поздновато, да и видеокамера под потолком – при ней как-то стыдно. Успокаиваю себя, вспомнив разговор героев «Бойцовского клуба»:
– С кем бы ты подрался из исторических личностей?
– С Линкольном.
– С Линкольном?
– Ага. Высокий, руки длинные. Тощие бьются до конца.
Ну, фух! Я, конечно, не Линкольн, но вроде не толстый и рост – метр девяносто. Значит, буду биться до конца. Стал читать «Лед» Сорокина – единственную книжку, что у меня была с собой. Я ее уже читал, даже не знаю, зачем взял.
Через какое-то время открывают дверь. Заходят две женщины и один надзиратель. Вроде какой-то майор.
Правозащитники. Общий смысл: мы тут мимо проходили, дай, думаем, заглянем.
– Ну, как дела?
– Хорошо, говорю, уютненько тут, и информационный материал забавный.
В камере лежали образцы заявлений в формате «Отказываюсь от приема пищи по причине _________».
– Это я придумала, – говорит одна из них.
– Удобно, – говорю.
– Какие-нибудь просьбы есть?
– А у вас случайно спичек не найдется? А то я сумку сигарет взял с собой, а со спичками не сложилось.
Дают пару коробков. Восторг. Прощаемся. Лежу. Курю. Думаю: «А не так плохо!» Заварил себе «Доширак» – вообще хорошо. Чистенько и правозащитники. Зря ругают тюрьмы все-таки.
На ужин попробовал баланду – не особо вкусно, но черви не плавают и горячая, жить можно. (Есть не стал, гордо ограничившись бутербродами с привезенной с собой брауншвейгской – попортится ведь.) Тетечка-охранник говорит:
– Я к тебе попозже соседа подселю, хорошо?
– Неужто и это регулируется моим желанием?
– Да не особо.
– Конечно, подселяйте, в компании веселее.
Позже приводят чувачка. Весь на суете, говорит быстро. Интересуюсь статьей: точно – мошенник. Стало быть, коллеги. Он сразу к окну, а оно высоко, под потолком почти и глубоко утоплено, не открывается.
– Давно тут? – спрашивает.
– С обеда где-то.
– Дороги тут есть?
– Чего?
– Понятно все.
Осматривает окно, заключает:
– Нет, на этой стороне