и про пулю пулемётную, и про ранение страшное, и про госпиталь иркутский. Врачи ему сказали, что синдром твой года через два-три пройдёт. Он связан с повреждёнными нервами, которые срастаются очень продолжительно. Ну не будет же Владимир Гаврилович из-за такого пустяка – временной хромоты – увольнять перспективного сыщика!
И вообще, за кого ты нас принимаешь? Ты думаешь, что мы звери лютые, без души и совести, вышвырнем на улицу молодого парня только за то, что он в бою тяжело раненый, изредка на службе хромает? Ты понимаешь, как это оскорбительно? Ты должен был такое не утаивать, а прямо нам всё рассказать!
– Извините, Аркадий Францевич, но я действительно этого боялся. Я очень хотел служить в сыске, тем более при вас. А нога мне постоянно приносит одни хлопоты и страдания. Она то не болит, то сводит такой болезненной судорогой, что в пору на землю падать. Не мог я быть в уверенности от вашего милосердия. Кому хромой надзиратель нужен?
– Ладно, проехали. – Кошко откинулся на спинку скамейки, сев поудобнее. – В тайге тебе надо будет что-то со своей ногой делать. Обязательно купи в аптеке лекарства обезболивающие, мази всякие согревающие, в магазинах подыщи шерстяные кальсоны. Ходить там придётся много. Да ещё учти, что там холода.
Повторюсь, что я бы послал туда Елагина. Но с Филипповым спорить, сам знаешь, ещё тяжелей, чем со мной. Если уж он принял решение, то на его мягкость и доброту не рассчитывай: обязательно сделает по-своему.
– Надеюсь, справлюсь.
– С чего ты думаешь своё расследование начать?
Пётр крепко задумался, взвешивая варианты. Пока ясной картины у него не было.
– Думаю приехать в Иркутск, осмотреться на месте, аккуратно по СЛТ людей разных порасспрашивать и дальше уже решать… У меня не было времени подумать над этим! Вы же только что меня всем этим расследованием огорошили!
– Ну, приедешь ты в Иркутск, ну, порасспрашиваешь, а тебе округлив глаза ответят, что о СЛТ понятия никакого не имеют. Слухи-то эти специфические, широко по публике не гуляющие, в противном случае ими была полна вся империя. О светящихся шарах над тайгой шепчутся по кухням редкие люди, как таковых ты будешь искать? Четыре месяца на такое расследование – срок только на первый взгляд кажущийся достаточным, на самом деле он короткий, предельно ограниченный. Если в Иркутске провозишься без толку месяц-два, то на тайгу уже и времени не останется.
– Резонно. А что предлагаете вы?
– Прежде всего тебе надо встретиться с самым главным свидетелем по этому делу: с бывшим иркутским губернатором Моллериусом. Он точно посвящён в курс дела и знает наверняка много больше, чем изложил в письме к царю. Сейчас Моллериус проживает в Петербурге, ждёт от царя новой должности. Вчера я навёл по нему кое-какие справки.
– И как я с человеком такого высокого статуса встречусь? Тот может меня к себе не подпустить!
– А столыпинская доверенность на черта тебе дана?
– Ну, не знаю… С губернаторами я никогда в жизни не общался. Я даже не имею представления,