купцы передрались бы за право владения полотнами кисти его высочества Виттера!
– Почему она не приехала? – вздохнул принц, не слушая болтовню друга. – Я отправил гонцов по всем городам и весям. Они должны зачитать моё обращение на площадях. Не верю, что слухи о приглашении на отбор восемнадцатилетних девушек не настигли каждую, где бы ни жила. Столько времени прошло, а её всё нет.
– Ветер, удивляюсь твоему простодушию. Гонцов не выпустили за пределы столицы, я уверен в этом, как в том, что меня зовут Исидор!
– Я действовал тайно!
– Не смотри так! Разумеется, я никому ни слова не сказал, и всё-таки сделать что-то во дворце, рассчитывая на секретность, невозможно. Наверняка дотошный канцлер пронюхал …
– Ему что за дело до моих невест?
– Господин Ухтом не потерпит простолюдинку в роли будущей королевы.
– Она не простолюдинка! – взвился принц, но прикрыл рот ладонью. Даже единственному другу он не говорил всей правды о девушке с портрета.
– Вот как? – прищурился Сид. – Она всё-таки заговорила и назвала свой титул?
Виттер отрицательно покачал головой, буркнув что-то неразборчивое. Исидор успел забыть об их пикировке, уселся в кресло, забросил ногу на ногу и, рисуя в воздухе носком ботинка замысловатые фигуры, начал рассказ о девушках, успевших поселиться в правом крыле дворца.
– Их теперь охраняют строже, чем короля! Подозреваю, что от самих себя. Видел бы ты взгляды, бросаемыми этими ангелоподобными созданиями на соперниц! Я всерьёз опасался попасть на линию огня, недолго и дырку в костюме получить!
– Ещё кого-то ждут?
Камердинер вздохнул, бросив на принца осуждающий взгляд:
– Три девушки должны приехать завтра. Итого двадцать представительниц влиятельных семейств. Тебе придётся выбирать из них, друг. Отдав победу одной, ты настроишь всех остальных против неё, не отдав никому, навлечёшь гнев на себя.
– Посмотрим.
Друзья немного помолчали. Виттер наблюдал за плавно падающими за окном снежинками, Исидор изучал выражение лица его высочества. Своими мыслями никто из них не стал делиться. Наконец, камердинер заговорил:
– Я хотел пробежаться на лыжах до реки. Всё ещё люблю, как в детстве скатиться по склону на лёд. Составишь компанию?
Медлить не стали, зимний день короток, надо успеть вернуться до сумерек.
***
Тягаться с принцем в скорости мог только ветер. Подростком маркиз переживал и даже злился, что не в силах обогнать друга ни бегом, ни на лыжах, ни на коне. Тогда и дал его высочеству прозвище Ветер. Даже поговорку придумал: Ветру дуть, а Сиду – сидеть. Повзрослев, камердинер перестал обращать внимание на такие мелочи. Жизнь слишком удивительная и быстротечная, чтобы тратить её на обиды и разочарования. Вот и сейчас, стройная фигура Виттера виднелась далеко впереди, Исидор скользил по проложенной другом лыжне и насвистывал привязавшуюся ещё утром мелодию, даже не пытаясь соревноваться с безусловным