отцовское беспокойство, но всё-таки высказался:
– В обмелении Ленты виноваты соседи, Анатлус недоволен ими, при чём тут мы? Мы как раз можем выступить третьей стороной, убедить Карлотта открыть шлюзы и пустить воду в султанат.
– Воинственные настроения не погасишь в один миг, – покачал головой Жозефин. – Советники в один голос утверждают, что перейдя границу, Анатлус не остановится, пока не дойдёт до северных окраин. С Карлоттом у нас военный союз, если мы нарушим обещание и не выставим войска против султаната, соседи падут, не продержавшись и месяца.
– Главное отстоять свои границы, – хмуро заметил принц.
– Это будет непросто, особенно без помощи князя, которого ты намерен оскорбить.
Виттер почувствовал себя обманутым, причём, куда более чем приехавшие во дворец девушки. Король изначально собирался женить сына на княжне, а делал вид, что согласен отказать всем претенденткам. Теперь отступать поздно, осознавая это, принц нашёл в себе силы возразить:
– Как быть с моей истиной парой, отец? Хранитель Севера будет недоволен.
– Это всё бабские бредни! – повысил голос король. – Твоя мать с её ненормальной сестрицей провели обряд обманом! Не представляешь, как я разгневался, узнав, что вместо заявленной поездки к бабушке тебя уволокли невесть куда и обручили с младенцем.
– Всё-таки обручили, – одними уголками губ улыбнулся Виттер, – прежде вы отрицали.
– Разумеется! Разумеется, я отрицал. Это ровным счётом ничего не значит. Девочку похитили. Она, скорее всего, умерла. Забудь о ней и возвращайся к настоящей невесте.
– Я всё понял, отец, – Виттер наклонил голову, прощаясь: – Ваше величество?
– Иди! И хорошенько обдумай мои слова. Участниц, что ты отсеял, я выпровожу. Кроме Даиры, разумеется. Она остаётся на второй этап.
Принц покинул королевский кабинет, но отправился не к себе, а в покои королевы. Её величество Фаина должна дать объяснения.
Мать приняла Виттера в будуаре. Она сидела перед зеркалом, рассматривая собственное отражение, и слушала расхаживающего по небольшой комнате сына. Когда тот замолчал, исчерпав запас вопросов, указала на кушетку, приглашая сесть и успокоиться. Повернулась на вращающемся стуле, отчего до Виттера донёсся аромат её любимых духов с нотками мандарина и ореха:
– Увы, мой мальчик, – заговорила со вздохом, – я и сама ничего не знаю. Была молода, неопытна, послушала твою крёстную и привезла тебя в церковь.
Виттер привстал, но снова сел:
– Как же так? Отец утверждает, что был обманут.
– Не совсем так. Я сказала, что поеду к матери, так и было. Уже оттуда мы с Наифой отправились в дальнее поместье, где провели обряд.
Звучало это довольно глупо. Неужели мать была так беспечна, что посвятила единственного ребёнка неизвестно кому, неизвестно зачем, даже не потрудившись выяснить детали?
– Как такое возможно… – начал принц, намереваясь спросить, где ему искать наречённую. Не успел,