работа? – спросил я Агию. – Еще одна Гефорова тварь?
Агия покачала головой, лихорадочно кося карими глазами то вправо, то влево:
– Нет. Они живут в этих горах сами по себе, и ты должен бы знать об этом куда лучше меня.
– Мама?
За этим последовало шарканье ног: похоже, тварь там, на крыльце, раздосадованная, отвернулась от двери. В одном из ставней зияла трещина, и я осторожно приник к ней глазом. Снаружи царила непроглядная тьма, и разглядеть мне не удалось ничего, однако из темноты донеслись мягкие, тяжелые шаги, точно такие же, какие мне доводилось порой слышать дома, за решетками подвальных амбразур Медвежьей Башни.
– Третьего дня он уволок Северу, – сказала Касдо, поднимая на ноги старика, но тот, не желая расставаться с теплом очага, повиновался ей неохотно. – Я настрого запретила им с Северианом в лес бегать, так он сюда, на поляну, вышел, этак за стражу до сумерек. С тех пор возвращается каждый вечер. Пес следа не брал, и нынче с утра Бекан пошел искать его сам.
К этому времени я уже догадался, о каком звере речь, хотя своими глазами подобных ему ни разу не видел.
– Значит, это альзабо? – сказал я. – Зверь, из чьей железы приготовляют тот самый аналептик?
– Верно, альзабо, – подтвердила Касдо, – а вот про аналептики мне ничего не известно.
Агия расхохоталась:
– Зато Севериану известно, да еще как! Он же отведал премудрости этого зверя и теперь носит с собою – в себе – свою возлюбленную! Воображаю, как эти двое шепчутся по ночам – в поту, в разгаре любовной страсти!
Ловко нырнув под мой удар, она загородилась от меня столом.
– Разве ты, Севериан, не рад, не счастлив оттого, что среди зверей, привезенных на Урд взамен истребленных нашими предками, оказались альзабо? Не будь на свете альзабо, ты потерял бы свою драгоценную Теклу навеки! Расскажи, расскажи-ка Касдо, как альзабо тебя осчастливили!
– Искренне сожалею о гибели твоей дочери, – сказал я Касдо, – и готов, если будет на то воля свыше, защитить твой дом от чудовища.
Мой меч стоял у стены, и, дабы продемонстрировать, что слова у меня не расходятся с делом, я потянулся к нему. Потянулся… и как раз вовремя: в тот же миг за дверью раздался новый голос, мужской:
– Отпирай, милая!
Мы с Агией, точно сговорившись, бросились к Касдо, однако остановить ее не успели. Стоило ей отодвинуть засов, дверь распахнулась настежь.
Зверь, поджидавший снаружи, стоял на четырех лапах, но, невзирая на это, его могучие плечи оказались вровень с моей головой. Морду он опустил книзу, так что шерсть, гребнем торчавшая на загривке, возвышалась над острыми кончиками ушей. В отсветах пламени очага его клыки сверкали белизной, глаза горели красноватым огнем. Мне довелось смотреть в глаза самых разных созданий, что явились к нам из-за края света. Как утверждают некоторые филогносты, они привлечены гибелью местных видов и подобны племенам энхоров, вооруженных ножами из камня и факелами, стекающимся в деревни, опустошенные войнами или эпидемиями, однако их глаза были всего-навсего