на улицу, выбитая с петлями. Прохожие резко шарахнулись в стороны. Далее начались совсем уж чудачества, все те же мужчины в черных рясах, вооружившись молотками и стамесками, зачем-то вставили в проем другую дверь, извлеченную из подкатившей телеги, хотя на вид она была явно не лучшего качества, скорее декоративная, разве что ручка у нее… под стать лавке. Чернеющая старым серебром, она изображала разверзшую пасть, свернувшуся клубком горгулью.
События развивались стремительно, и поэтому, не желая пропускать самое интересное, юноша взял кусок упавшей ему под ноги ржаной лепешки и приготовился ждать. Вот только проглотить его ему было не дано. Хлеб крупными кусками из раскрытого рта повалился на землю, где тут же был подхвачен жирной крысой, дернувшей так быстро, что глаз не успевал уследить. На ее беду дорогу к пиршеству загораживала та, что так ошарашила парня. Девушка. Но в глазах юноши она была самой настоящей принцессой. Явно благородных кровей, гордая осанка, волосы чернее ночи, ухоженная, бледная без всякого макияжа, и от того будто бы бесплотная. Несмотря на несоответствующую погоде одежду она олицетворяла собой безумную смесь достоинства, презрения и великолепия. Да кто же эта госпожа?.. Он задался этим вопросом, но дальше него мысль не пошла, потому как резко взмахнув ногой, девушка со всей силы пинком послала быстроногую крысу в полет, впечатывая в стену антикварной лавки. Следующим вопросом парня было бы: «что тут забыла эта сумасшедшая?», – но мысли скомкались, когда та вдруг резко остановилась, толкнула заманчиво приоткрытую створку двери и стремительно вошла внутрь дома.
Тео успел зевнуть пару раз, когда спустя пятнадцать минут неприятные типы вытащили из лавки тяжелый, обернутый черной тканью сверток и положили его в гроб. В гроб!
Господи. По спине парня пробежала капля липкого пота. Гроб аккуратно поставили в крытую телегу. Затем сняли с петель дверь, закинули ее туда же и укатили, будто никого и не было тут.
Пару часов спустя вернулся антиквар. Рвал на себе волосы, но на удивление тихо и быстро отыскал на улице пару бездельников, весьма подозрительных типов, но подозрительных не совокупно, а как-то по отдельности. Один здоровый, как медведь, с руками, способными удержать наковальню, а второй какой-то безликий, невзрачный, похожий на обыкновенного нищего в толпе. Несмотря на эти различия они славно потрудились, причем сообща. Хозяин, принимая работу, зашел внутрь, а эта пара «плотников» так и застыла, буравя взглядами друг друга. Сначала один сделал приглашающий жест, кивая головой на дверь, его тут же повторил второй. Снова показать приглашающий жест, но уже выхваченным стилетом «безликому» не дали, не больно-то помашешь некстати согнутым дугой клинком, как и не станешь перечить просьбе улыбающегося человека, способного на такое.
На город опускались сумерки, но свет в окнах антикварной лавки так и не зажегся…
Часы