когда они виделись в последний раз, но что-то во всем этом показалось юноше странным.
Вязко переставляя лапы в схваченной льдом грязи, игнорируя возню солдат с их «зубочистками», завидевших опасность, зверь неумолимо приближался к дому ленивой походкой. Ему потребовалось время чтобы взять след, лишь выудив из памяти топографию этих земель и ориентируясь на запах крови, ему удалось сообразить, куда стоит идти, и вот теперь он хотел лишь одного… доставить свою женщину в безопасное место. Уронить подле нее свои кости и кануть в долгожданное забытье, уйдя с головой в звуки ее голоса и нежность прикосновений ее рук. По дороге он умудрялся кое-как восполнять силы сам и отлавливать для Беатрис лисиц, что в изобилии обитали в окрестных лесах, охота в церковных землях была запрещена, потому эти рыжие вертихвостки творили здесь свой бал круглый год. Возможно, он закажет ей шубку из этих шкурок… много их собралось, в лисе не так уж много крови, как хотелось бы, уже не говоря о ее питательных свойствах. Но это было лучше, чем ничего.
Словно статуя, юноша встречал новоприбывших, не двигаясь с места, не спуская полного пустого и безвыходного гнева взгляда с мощной фигуры, словно трофей несущей на своей спине воплощение изящества и смерти. Величественную и недосягаемую в складках алого полупрозрачного савана, словно комета, несущаяся через пространство незыблемого космоса. Хмурым взглядом Рауль окинул ее покрытые синяками плечи, глубокие раны на ее груди. Но зверь лишь презрительно фыркнул ему в лицо, обдав взвесью слюны и крови, проходя мимо него во внутренний двор, где их уже встречал вышедший озаботиться о шуме Луис…
Прошло несколько часов. Как следует забаррикадировав дом, все собрались в большом зале с камином, собираясь накрывать на стол. Пусть ничего не предвещало беды, вокруг царила атмосфера спокойствия и будничной суеты, но в этих обветшалых стенах, подвывавшем сквозняке в перекрытиях, истинному покою было трудно найти себе место.
Как минимум, ярким пятном, нарушающим спокойствие, было большое потертое кресло, занятое вампиршей, и туша огромного зверя, что обернулся вокруг него, почти касаясь носом кончика своего хвоста. Беатрис дремала, греясь у камина, ее бледное тело не считали мертвым лишь хотя бы потому что знали о ее сущности, иначе бы уже давно решили, что ее труп порядком задержался на земной тверди в виду невероятной бледности и изможденности. Попав в дом, она будто позволила себе расслабиться, сбросить с себя ответственность и просто забыться в теплом коконе каминного жара и густого меха, ее оборачивающего. Никто не решался подходить к ней, ибо тогда из груды мышц и шерсти у ее ног раздавался рык, от которого волосы на голове вставали дыбом, а сердце падало в пятки. Впрочем… все отлично осознавали свое положение и благодарность этой девушке за то, что теперь хотя бы этот монстр просто ворчал, когда нарушали его личные границы, а не пытался