или не знает полной и настоящей правды о вреде христианства или побаивается писать об этом правду. Как будто ходит вокруг да около, как по лесу, а назвать вещи своими именами – опасается. Проблемы же, связанные с христианизацией русских, описывает скорей интуитивно, чем на исторических фактах. А фактов этих в русских летописях того времени, да и в литературе – очень много. Пока же не чувствуется в книге настоящего осмысления глобальных последствий христианизации русских людей. Хотелось бы надеяться, что автор при переиздании своей книги сделает её более смелой.
«Хочешь быть мастером, макай своё перо в правду. Ничем другим больше не удивишь», – напутствовал нас Василий Шукшин.
Валерий Киселёв,
член Союза писателей России.
г. Нижний Новгород.
22 августа 2023 г.
Авторское предисловие
Сюжет этого повествования точно попадает в тему русской народной песни «В тёмном лесе», начало которой я и использую эпиграфом. Однако эти первые, не считая повторений, четыре строчки текста песни сути дела не проясняют, и прочесть следует непременно полный вариант. Именно полный вариант текста песни, а не часто исполняемый сокращённый. Хотя… вряд ли какой-либо читатель станет это делать. Скорее уж наоборот: после прочтения этой книги прочтёт и полный текст песни.
Поэтому, чтобы ближе подвести читателя к теме повествования, предлагаю и второй эпиграф – зачин стихотворения нашего олонецкого поэта Николая Алексеевича Клюева. И тут уж этих четырёх строчек для обозначения темы, полагаю, достаточно вполне.
А кроме того ещё раз хочу напомнить читателю – несмотря на всю важность поднимаемых вопросов, «РУССКИЙ ЛЕС» это «игра и провокация». Иначе для автора это была бы слишком неподъёмная ноша.
Итак:
«В тёмном лесе,
В тёмном лесе,
В тёмном лесе,
В тёмном лесе,
За лесью,
За лесью,
Распашу ль я,
Распашу ль я,
Распашу ль я,
Распашу ль я
Пашенку,
Пашенку…»
«Олений гусак сладкозвучнее Глинки,
Стерляжьи молоки Вердена нежней,
А бабкина пряжа, печные тропинки
Лучистее славы и неба святей…»
Где это было? Когда это было?
А только – было!
Где-то на Востоке. Дальнем ли, ближнем? Не скажу… А может и на Западе… Давно-предавно было. Или… недавно?..
На базаре
Торжище гудело, как пчелиный рой. Ну базар – он и есть базар. Зазывает, торгуется, бранится, веселится – гудит, одним словом!
Это сейчас он не веселится, а угрюмо, озабоченно покупает-продаёт. В основном – продаёт, конечно. А тогда-то, помимо всего прочего, – скоморохи, бродячие артисты, представления, музыканты, гадалки, босяки, бродяги, бородачи, чудаки, юродивые, аферисты, попрошайки, воры… Жизнь на торжище кипела!
Говорить