лиловой рамке знакомый до боли штамп…
Флэшбэк отпустил меня так же внезапно, как и начался. Я помотал головой, разжал пальцы, мёртвой хваткой сжимающие подлокотник.
ГПУ, значит? Совсем интересно. Впрочем, я ведь предполагал что-то в этом роде?..
– Ты что, оглох, Давыдов? – скрипучий голос «Вотрубы» царапнул меня по сознанию, не вполне отошедшему от флэшбэка. – Второй раз спрашиваю: с отрядом уже познакомился? Вещи получил?
Я кивнул, не в силах выговорить хотя бы слово. Штампы, буквы на обложке «Личного дела» расплывались. Я заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд.
Не получается. Любопытно, теперь после флэшбэков всегда так, или это особый случай?
– В школе уже был? В какую группу тебя определили?
Я в двух словах рассказал о беседе с географом.
– Претензий, просьб нет? – продолжал допытываться «Вотруба». Я помотал головой. Просьба имелась, конечно, но вряд ли он будет настолько снисходителен, что даст полистать ту папочку…
И действительно, Егор Антонович сгрёб папку со стола, сунул в выдвижной ящик и с металлическим скрипом провернул ключ.
– Раз нет – можешь быть свободен. Сегодня отдыхай, а завтра выйдешь с отрядом на работу. Вечером кино, новый фильм привезли, сходишь с ребятами…
Я понял, что беседа окончена и встал.
– Разрешите идти, гражданин начальник?
Это была хулиганская выходка, и она «Вотрубе» не понравилась – судя потому, как скривилась круглая бухгалтерская физиономия.
Ко мне следует обращаться «Товарищ руководитель коммуны». – недовольно сказал он. – Или по имени отчеству, но только если не во время общего построения… и вообще не в официальной обстановке. Это понятно?
Я изобразил глубокое раскаяние.
– Да, понятно. Извините, Егор Антонович, я не знал.
– Теперь знаешь. Ну, ступай. И в следующий раз отвечай не «да», а «так точно» и «есть». У нас здесь, знаешь ли, дисциплина!
Я выскочил за дверь и замер, прислонившись к стене коридора. Рубашка на теле буквально плавала от пота. Проходящие мимо двое коммунаров покосились на меня с сочувствием.
…Ну, дела! А папочка-то интересная, надо будет иметь в виду…
Сигнал к обеду привёл меня в чувство. На этот раз мне не нужны были провожатые – я оказался в столовой даже раньше, чем прочие члены пятого отряда, которым надо было ещё пересечь широкий двор, а потому некоторое время сидел в одиночестве, дожидаясь остальных. Как выяснилось, напрасно – разговоров, шуточек, оживления сегодня за обедом не было, на заводе имела место некая «запарка», и часть ребят не сумели прийти вовремя, попросив товарищей сберечь их порции. Остальные торопливо проглатывали пищу и убегали, не дожидаясь сигнала тёмкиной трубы. В какой-то момент я даже почувствовал себя неловко: люди, можно сказать, горят на работе, а я сижу, расслабляюсь, и если о чём и беспокоюсь, так это чем занять послеобеденное время.
Но