тревожило само по себе, а к этому добавлялся еще ворох забот – принца волновали не только запасы воды, но и недавнее путешествие, во время которого Камран видел такие вещи, которые все еще занимали его разум.
Будущее казалось неясным, а роль принца в нем – мрачной.
Находясь в отъезде, Камран часто посылал деду новости. Его последнее письмо буквально изобиловало известиями из Тулана, который смелел с каждым днем все больше. Слухи о распрях и политических маневрах гремели вовсю, и, несмотря на условный мир между двумя империями, Камран подозревал, что война неизбежна.
Его возвращение в столицу на прошлой неделе было вызвано всего двумя причинами: во‑первых, после опасного плавания принцу было необходимо пополнить запасы воды в центральных водохранилищах, из которых вода поступала уже в остальные резервуары по всей империи, после чего доставить войска домой в целости и сохранности. А во‑вторых: его попросил об этом дед.
В ответ на множество опасений Камрана, выраженных в письме, принцу было велено возвращаться в Сетар. Передохнуть, как выразился король. Довольно безобидная просьба, однако Камран знал, что она была не совсем обычна.
Принц вернулся во дворец неделю назад, и с каждым днем его тревога только возрастала – король так и не ответил на его записку даже спустя семь дней, и Камрану делалось все беспокойнее и беспокойнее без задания и без воинов. В этот самый момент Хазан как раз излагал те же мысли, допуская, что именно эта нетерпеливость принца…
– …возможно, единственное правдоподобное объяснение ваших действий сегодня утром.
Это так. По крайней мере, с тем, что ему не терпелось вернуться к исполнению своих обязанностей, Камран мог согласиться. Ему снова предстоит отбыть из дома, понял он.
И скоро.
– Меня утомил этот разговор, – отрезал принц. – Будь добр, помоги мне поскорее покончить с ним и скажи, что тебе нужно. Мне пора в путь.
Хазан замешкался.
– Да, сир, разумеется, но… Разве вы не хотите выяснить, что стало с этим ребенком?
– Каким ребенком?
– С мальчиком, конечно. С тем, чья кровь и сейчас обагряет ваши руки.
Камран застыл, гнев его внезапно вспыхнул с новой силой. Для того, чтобы разжечь огонь, который потускнел, но еще не угас, нужно совсем немного, осознал принц.
– Нет.
– Но вас может утешить тот факт, что он еще не умер.
– Утешить меня?
– Вы выглядите расстроенным, Ваше Высочество, и я…
Камран сделал шаг вперед, его глаза сверкнули. Он внимательно всмотрелся в лицо Хазана: в изломанный изгиб его носа, в подстриженные пепельно-русые волосы. Кожу министра так густо усеивали веснушки, что его брови были едва различимы; в детстве над ним издевались по множеству причин – трагических, казалось бы, во всех отношениях, кроме одной: именно страдания Хазана и послужили причиной их первой встречи с принцем. В тот день, когда Камран заступился за незаконнорожденного ребенка одного из придворных,