драгоценных минут на этот разговор, что не могли позволить себе потерять ни мгновения больше.
И все же госпожа Амина подалась вперед.
– Еще раз заговоришь со мной, как зазнайка, не только получишь оплеуху, девчонка, но и окажешься на улице.
Ализэ внезапно стало дурно.
Она все еще чувствовала, как щека прижимается к шершавому камню холодного, кишащего паразитами переулка, когда закрывала глаза; все еще слышала звуки канализации, что убаюкивали ее несколько кратких минут – самый долгий промежуток времени, на который она осмеливалась прикрыть глаза на улице. Порой Ализэ думала, что скорее бросится под карету, чем вернется в эту темноту.
– Да, госпожа, – тихо ответила она с учащенным пульсом. – Простите меня, госпожа. Этого больше не повторится.
– Довольно твоих напыщенных извинений, – огрызнулась экономка. – Ее светлость сегодня в ужасном расположении духа и желает, чтобы каждая комната была вымыта и начищена так, будто сам король едет к нам с визитом.
Ализэ осмелилась поднять глаза.
В поместье Баз Хаус было семь этажей и сто шестнадцать покоев, и больше всего на свете ей хотелось задать вопрос: зачем? Для чего мыть каждую комнату в доме? Но она попридержала язык, тихо вздохнув про себя. Она знала, что если вымоет все сто шестнадцать комнат за день, ее тело рассыплется на мелкие ленточки.
– Да, госпожа, – прошептала она.
И все же экономка медлила.
Она не была таким уж чудовищем и осознавала, что это невозможное требование.
– Остальные, разумеется, будут помогать, но у них есть и свои обязанности, ты понимаешь это? – немного смягчился тон госпожи Амины. – Основная часть работы остается на тебе.
– Да, госпожа.
– Справишься, девочка, и я подумаю о том, чтобы взять тебя на постоянную работу. Но я ничего не обещаю, – госпожа Амина подняла палец, после чего наставила его на Ализэ, – если ты не научишься держать рот на замке.
Девушка сделала резкий вдох. И кивнула.
7
Едва зайдя в вестибюль, ведущий в покои его деда, Камран уловил движение. Вдоль стен брезжил неестественно преломленный свет, в воздухе витал запах благовоний. Принц замедлил шаг, ибо знал, что перед такой легкой добычей хищник не сможет устоять.
Сейчас.
В поле зрения взметнулись юбки.
Камран мгновенно перехватил руку нападавшей, чьи пальцы сжимались на рукоятке рубинового кинжала, с наслаждением приставленного к его горлу.
– Я устал от этой игры, матушка.
Она вывернулась из его рук и рассмеялась, ее темные глаза засверкали.
– О, дорогой, а я никогда не устану.
Камран безучастно взглянул на мать: она была так усыпана драгоценностями, что сверкала, даже стоя на месте.
– Ты находишь удовольствие в том, – сказал принц, – чтобы играть в убийство собственного дитя?
Мать снова рассмеялась и закружилась вокруг него, мерцая бархатными юбками.