невозможно. Во-первых, голова у него отсутствовала вовсе, было сплошное туловище. Там, где раньше была голова, торчала старая шишка. Во-вторых, ручек и ножек тоже не было. Вместо них торчали бугорки, а вместо пальцев были высохшие сосновые иголки. Впрочем иголки были повсюду. Дикобраз, а не Детка Мороза. Без глаз, без носика и ушей. Рот тоже отсутствовал. Чудище снежное не шевелилось, да и шевелить-то ему было нечем. Постояв некоторое время без движения, оно стало раскачиваться из стороны в сторону, как будто застряло в снегу и хочет выбраться. Влево-вправо, вперёд-назад. Раскачивалось, раскачивалось, пока не свалилось на бок, а потом покатилось под горку. Катится-катится, снег прилипает, прилипает: к ножкам, к ручкам, к голове, к ножкам, к ручкам, к голове. Ух, докатилось. Полежало, будто голова закружилась от такого спуска. Встало.
Ой, что получилось! Совсем другой, не похожий на прежнего Детку Мороза большущий пребольшущий Снеговик. Вместо носа торчала шишка, глаза – большие замёрзшие лужи, ручищи с толстыми пальцами и ледяными когтями и ноги-ножищи, как ледяные колонны на месте замёрзших водопадов блестели мутными отблесками. Снеговик огляделся вокруг, осмотрел себя, вздохнул, сокрушаясь, и рассердился: «Ух, я вам задам сейчас».
Он тяжело двинулся вверх по склону к месту, где глупая лесная свинья и три тощих волка растоптали его, его, самого красивого Детку Мороза, а потом безнаказанно удалились по своим делам. Дела у них были, конечно, разные. Кабан спасал свою жизнь, а волки – свою. И они знать не знали, что творят в пылу охоты. «А вот теперь узнают… Узнают!» Покрутившись на месте, где только что был, Детка-Снеговик увидел, что следы кабана и волков вели к реке. Он ринулся в погоню. Снежная пыль висела у него сзади длинным белым облаком, осыпалась, столкнувшись со стволами сосен и елей, а Снеговик, как заправский горный лыжник, участник лесного слалома, ловко объезжал деревья и догонял компанию зверей. Вон они. Вон – на краю обрыва, где река впадает в лесное озеро. Попались!
Битва волков с несогласным стать ужином, обед уже прошёл, кабаном приближалась к завершению. Волки сильно ранили кабана, снег вокруг него был истоптан и забрызган каплями крови. Он тяжело дышал и понимал, что минуты его жизни уже сочтены. Ещё одна атака волков, и он упадёт в снег, а сил встать уже не будет. Волки повизгивали, будто поторапливали, подначивали друг дружку.
– Давай, Серый, твоя очередь!
– Я уже нападал, пусть Подраное ухо нападает, он всегда только сзади, а как брюхо набивать, так первый!
– Ничего подобного, я его за ногу схватил. Если бы не я, он бы вообще от нас убежал.
Они ходили кругами вокруг кабана, ещё немного, и праздник желудка: «Ах, как кушать хочется».
«Бу-у-х!», слетел на них лавиной Снеговик. Увлёкшись скоростным спуском, он не рассчитал, где остановиться, и врезался в них. Три волка неожиданно для себя впечатались в кабанью тушу, и далее уже все четверо полетели