был северный дракон.
– Да ну! Не может быть! О северных лет 30 ничего не слышно, – Миша сидел и что–то печатал, говорил заторможено.
– Думал на Западного, но все приметы указывали на северного, – я обхватил голову руками, – Ума не приложу, откуда этот гад выполз.
– А это я тебе скажу. С другого континента! Сейчас, точнее посмотрю. Ох, не тот крестик нажал. Да друг, старею, как с этими машинами молодежь обращается, не понимаю. Ага! Гад твой из Канады.
– Значит, точно северный, – дышать было трудно.
– Сим, их же нет больше. Драконов с севера.
– Значит, одного упустили, – в волнении я встал, подошел к окну, глядя на темно–серое, неприветливое небо, – Надо найти его логово и внучку мою спасти.
– Сам что ли собрался? – хмыкнул Миша, – Нет брат, мы свое уже отбегали. Теперь пусть ребята мои подсобят. Они знаешь, какие смышленые и сильные, не то, что мы сейчас. Сына отправлю, он у меня талант.
– Зачем детей своих втягивать? Мало у них забот?
– Я не скрывал от сына работу, он сам захотел продолжить дело, – в голосе Миши было слышно неодобрение, – Толку скрывать, рано или поздно все тайное становится явным. А ты Алевтине…
– Нет, – оборвал я, – И не планировал. Она маленькая еще, в школе учится! Куда ей!
– Если б она знала, ей было бы легче, – начал старый друг, но я снова его прервал:
– Нет, не легче! Миша, она девчонка совсем! Все книжки читает, в облаках витает, ласковая такая, тихая. О каких драконах мне ей было рассказывать?
– Все–все, успокойся, – Миша на том конце явно забеспокоился, – Я все сделаю. Телефон не выключай, при тебе пусть лежит. Будем держать связь.
Да. Сейчас я только и мог, что держать связь.
20** г.
Ночь.
Полет над…?
Алевтина
Меня качало и било из стороны в сторону. Ветер с ревом обманутого мужа трепал мои волосы, забирался под старую куртку, пытался содрать и без того одеревеневшую кожу с лица.
Я порывалась несколько раз посмотреть вниз. Открыть глаза хотя бы на пять секунд, пока они не начинали болеть.
Под нами ничего не было – только тьма.
Что если меня отпустят? Я упаду прямо туда, в черноту?
Мой похититель мог и в самом деле отпустить меня. Надоем ему своими воплями и сбросит. Но кричать я была уже не в силах, только хрипеть.
Многое было мне непонятным. Почему, например, я еще не замерзла? Я летала на самолете и отлично помнила, как пилот сообщал нам, на какой высоте летим. Температуру за бортом. Минус пятьдесят или семьдесят, кажется. Сейчас мы находимся где-то на такой же высоте. Но я должна была бы уже замерзнуть и умереть. Почему я до сих пор жива? Не хотелось ни спать, ни пить, ни есть, ни в туалет. Не знаю, сколько прошло времени, как мы летим, но какая-то из потребностей наверняка должна была проявиться.
Меня занимал мой похититель. Я пыталась разглядеть его, но он полностью сливался с чернотой ночи.
Со временем я привыкла к тьме и режущей глазной боли. Неловко повернув голову, я пыталась увидеть