горнолыжных склонов, и мы смело отправляемся за трехлапым проводником.
Он приводит нас к ручью, за которым начинается лес, здесь трехлапое существо как будто исчезает, и путь обрывается.
Ручей замерз, успокоился, постарел. Его лицо покрылось множеством извилистых морщин. Летом он был совсем другим – шумным, веселым, молодым.
– Тот, за кем мы шли, перешел ручей и оказался в королевстве, а для нашего мира стал невидимым, – объясняю я исчезновение следа.
– Тогда пойдем, – говоришь ты и протягиваешь мне руку.
– Подожди, так просто нам не пройти. Ручей – это защита, чтобы пересечь его, нужно, чтобы он узнал нас.
– И как ему узнать нас?
– На вкус, конечно. – Я смеюсь, видя недоумение в твоих глазах. – Нужно дать ему выпить пару капель нашей крови, тогда он точно будет знать, что мы – это Кимберли и Джеральдина, а не кто-нибудь еще.
Я достаю из кармана канцелярскую кнопку с пластмассовой головкой и протыкаю палец. Ты без колебаний (больше всего мне нравится, как безоговорочно ты всегда веришь мне) делаешь то же самое, и мы прикладываем пальцы ко льду. Два красных пятна разбегаются по маленьким трещинкам, просачиваются внутрь, распускаются бледно-розовыми цветами под прозрачной кожей ручья. Ручей просыпается, разглядывает нас тысячей глаз и разрешает пройти.
Мы осторожно ступаем на лед и идем вперед, держась за руки. Трещины расступаются под нашими взглядами в разные стороны, поверхность становится такой гладкой и прозрачной, что мы можем увидеть дно. Там, в толще льда, сверкают два маленьких серебряных трона, напоминая нам о том, что королевство ждет нас. Мы долго смотрим под лед, как завороженные.
Когда ноги начинают мерзнуть, мы переходим на другой берег. Там мы кружимся и смеемся, нам радостно оттого, что мы только что видели. Мы не одиноки и не заброшены, где-то есть место, которое ждет именно нас, а нам нужно только благополучно добраться туда.
Когда ноги перестают нас держать, мы падаем в переливающийся снег. Мы сейчас на волшебной стороне ручья, так близко к королевству, как только возможно. Вот поэтому мы и не удивляемся тому, что верхушки деревьев над нашими головами всё растут и растут, а снег идет снизу вверх, отрываясь от земли и взвиваясь в воздух.
Деревья всё растут и растут, пока в лесу не становится темно.
– Пора идти, – говоришь ты. Твоя мать особенно строго следит за тем, чтобы ты приходила домой до полной темноты. «В темноте ничего хорошего не бывает», – говорит она. Мои родители темноты не боятся, так как знают, что плохое случается в любое время суток.
– Хорошо, – соглашаюсь я, – только нужно быть осторожными. Ручей уже уснул и лучше его не будить. Нужно идти по нему очень аккуратно и ни в коем случае не смотреть под ноги.
– А что будет, если посмотришь? – спрашиваешь ты.
– Увидишь сны ручья. Для нас они страшные и непонятные, а еще они могут сбываться.
– Понятно, мне и мои сны не всегда нравятся, не хотела бы я знать, что снится ручьям, – поморщилась ты.
Назад