дермантина сидений.
– Совсем того уже?
– Да! – отозвался Колесников. – Совсем…
Он запустил пальцы в гущу темных волос и закрыл глаза. Три года. Три долгих года он помогал голосам в головах пациентов тети Маши утихнуть. Замолчать навсегда. Он выходил в другой мир и наблюдал там за безумием с совершенно неожиданной стороны, с такой, которая не снилась ни одному психиатру. Он давал возможность заблудшим душам найти покой. Он помог следователю Васильеву дослужиться до капитана. Он так много знал о том мире, куда ходил словно на работу, и в то же время не знал ничего. Все наощупь, наобум. Казалось, сюрпризов уже не будет. Но вот – тот ящик Пандоры, что так внезапно появился. И успел напугать до смерти, еще даже не открыв своей злосчастной крышки.
«Выспаться и к Харону… Если доберусь домой!»
Глава 2
Чертова Мигрень
Мигрень. Яна убрала подушку и легла на спину. Так еще хуже. Теперь тисками сковало плечи, и малейшее движение грозило вызвать пронзающую боль, что била, словно разряд молнии, проходя по длинным веткам нервов от виска до ключицы. А веки? Ее тяжелые веки теперь с трудом поднимались и то лишь для того, чтоб разглядеть на тумбочке серебристый пласт таблеток и стакан воды. Уже давно ничего не помогает. Хотя, когда помогало? Приступ начинается внезапно и кончается лишь через двенадцать часов и ни минутой раньше. А до этого спасительного момента еще вся ночь! В переносице зародился новый очаг боли, выпуская ядовитые стрелы вглубь черепной коробки.
– О боже, – затаила дыхание Сорокина.
Нет, Бог тут не при чем. Он дал Яне здоровое тело, все началось позже. Лет так с четырнадцати. В одно прекрасное утро, когда внезапно вместо ласкового света солнце пронзило глаза острыми стрелами.
Никто не знает причину мигреней. То ли это защемленные позвонками отростки нервов, то ли гормоны, то ли излишний тонус кровеносных сосудов. Но если бы хоть что-то из этого всего подтвердилось, то можно было разработать лекарство – одну пилюлю на всех, а таковой нет!
Единственная радость – за окном стемнело и дневной свет не режет глаза по-живому. Радость вторая – завтра суббота.
Уснуть. Просто уснуть, и даже если она очнется посреди ночи, то до утра будет значительно ближе.
Вдалеке проехала последняя электричка, заставив старое окно дребезжать. Пора бы сменить эти деревянные рамы на стеклопакеты, но пока что некогда. Яна совсем недавно сюда переехала – в квартиру, где не делали ремонт эдак лет 25. Если затевать смену окон, то уж вместе с полом. Вот наступит отпуск, и она этим займется… Электричка давно проехала, но гул остался. Отчего-то он и не думал стихать. Отчего-то он ломился в квартиру, сотрясая воздух.
«Что происходит?» – лишь успела подумать Яна, когда голову сдавило так, словно кто-то поместил Сорокину в герметичную упаковку. Тишина не дала облегчения, напротив, она давила, лишала мыслей и сжимала горло. Издалека удушающего безмолвия появился мерзкий писк – такой, что издают