Интересно, оплачена ли ее квартира?
– Фрау Ластовская, многие российские студенты сейчас испытывают сложности с получением денежных переводов от своих законных опекунов. Мы многократно пытались связаться с вашими родителями, чтобы узнать, кроется ли причина просрочки платежей в сложностях вывоза денег из России или за этим стоит что-то еще, однако они игнорировали наши звонки и письма.
Рита сглотнула и отвела глаза, чувствуя, как кровь прилила к щекам, сделав их пылающими и пунцовыми. Как такое может быть? Что происходит? Почему эта страшная реальность так бесцеремонно ворвалась в ее уютный мир, где все устроено, продумано и спланировано?
Профессор мягко посмотрел на Риту:
– Фрау Ластовская, мы постараемся найти выход, подать заявку на грант на ваше дальнейшее обучение у нас, но вам надо оплатить задолженность за учебу, иначе мы не сможем продолжать. Мне очень трудно сообщать вам такие новости, но, я боюсь, вы должны быть в курсе ситуации.
Рита кивнула. Если ее отчислят из университета, который так много значил для нее, куда она так стремилась попасть, вопреки сопротивлению родителей, что даже один раз в знак протеста ушла из дома и ночевала на вокзале, она потеряет возможность стать художником и жить в Швейцарии. Ей придется вернуться в страну, где она не была более десяти лет. Страну, по сути, являющуюся чужой для нее.
Да, у нее сохранились воспоминания детства о большой даче, вкусных бабушкиных сырниках, широких московских проспектах и узеньких улочках центра города, с которыми она давно потеряла связь, и даже Габороне казался ей более осязаемым, реальным и понятным.
Рита сдержанно кивнула профессору и вышла из кабинета.
Она досидела на лекциях словно в полусне и не помнила, как доехала до дома, где свалилась на кровать прямо в своем фиолетовом пальто и лежала так несколько часов, не в состоянии пошевелиться, пока не услышала стук в дверь.
Заглянули Хайке и Лурдес, которые без слов легли по обе стороны от нее. Все трое смотрели в потолок, ничего не говоря, в полной темноте.
– Мы слышали новости о том, что ты испытываешь финансовые трудности, – наконец сказала Хайке, – они мгновенно разнеслись по факультету.
– Только знай, что ничто не изменит наше отношение к тебе, Рита, – добавила их третья соседка. – Скажи, если тебе что-то надо.
– Девочки, – прошептала Рита, – спасибо за поддержку, – слезы жгли ей глаза. Надо было позвонить родителям и спросить, что происходит: в мире и ее семье. – Мне надо срочно оплатить учебу, или меня отчислят из универа.
Лурдес рывком села на кровати и бросила в сторону соседки испепеляющий взгляд:
– Не может быть! А что говорят твои предки?
– Они не платят уже полгода. Декан дал мне понять, что созванивался с ними по этому поводу, но реакции не последовало…
Лурдес и Хайке изумленно переглянулись, воздержавшись от комментариев.
Вскоре подруги ушли,