но у меня за душой нет ни гроша… Я… я жду, когда мы с папой продадим квартиру, и я смогу покрыть твои долги. Это должно было случиться со дня на день, но сейчас не самое лучшее время для сделок.
Мама замялась, не зная, что добавить. Рита недоумевала.
– Вы продаете квартиру? А папа? Он что говорит?
– Рита, я долгое время не хотела тебе говорить, однако, боюсь, пришло время. С твоим отцом мы не живем вместе уже давно, с момента возвращения в Москву, так как здесь у него появилась другая семья.
Риту будто оглушили. У ее отца, которого она знала всю жизнь как человека с безупречной репутацией и неплохой дипломатической карьерой, есть другая семья? Он ушел и оставил ее мать ни с чем? Никто из родителей не обмолвился об этом «неприятном инциденте», словно это была какая-то незначительная мелочь.
– Твой папа всегда говорил, что учеба в Швейцарии – это дорогое удовольствие, и мы не всегда сможем себе позволить оплачивать ее с легкой руки, – продолжила мама, и Рите показалось, что та пытается заступиться за отца.
– Вы… вы ничего мне не сказали! Я узнала обо всем от декана! От декана! – Рита была в отчаянии. Теперь непосредственная угроза отчисления померкла в сравнении с трагедией в ее семье.
– Да, о таких вещах нелегко говорить собственной дочери, все-таки я всегда хотела быть примером для тебя. Как бы то ни было, я продаю нашу большую квартиру и переезжаю жить к бабушке, – мама невесело ухмыльнулась. – Что касается твоей учебы, папа обещал все оплатить, но, видимо, не сделал этого. Ну что же, в раздаче обещаний он всегда был хорош. Поговори с ним, Рита, и, если ситуация с учебой в Швейцарии не решится в ближайшее время, ты всегда можешь приехать в Москву. Просто знай, что я тебя всегда жду дома… и что… что мне тоже очень тяжело…
Мама глубоко вздохнула, и сердце Риты сжалось от грусти и сочувствия. Как пережить такое предательство после целой жизни вместе?
– Я… я перезвоню, мама, – Рита закончила сеанс связи. Она закрыла лицо руками и долго сидела так за большим столом в пустой белой квартире, упершись локтями в деревянную поверхность. Ее привычный мир рухнул, она буквально видела, как крепкие до недавнего времени сваи моста под названием «семья» со скрежетом ломаются и летят в пропасть, а безжизненное тело Риты проваливается вслед за ними, пытаясь увернуться от обломков. Все катилось в тартарары: ее учеба, планы на будущее, любящая семья.
Такую, заплаканную, с опухшим красным носом и выражением лица побитой собаки, одетую с прошлого вечера в пижаму с пандами, со спутанными каштановыми волосами, и нашли ее соседки, вернувшись из университета. Потом они пили вино, сидя в гостиной, объединенной с кухней, на синем мягком диване в полном молчании и при тусклом свете «талантливого мистера Рипли».
Наутро всех мучило похмелье, однако соседки в порыве заботы приготовили завтрак и теперь искоса бросали на Риту сочувствующие взгляды, пока та жевала омлет, безжизненно уставившись в стену. Тем временем пришел ответ от хозяина квартиры, что последний месяц не был оплачен полностью.