в это время связаны именно с междоусобицами русских князей и их просьбами к хану о помощи.
О положении в это время народа на юго-западе Руси красноречиво свидетельствует состояние Киева и поступок митрополита Киевского и всея Руси Максима. Уже его предшественник Кирилл и прочие киевские митрополиты этого времени часто и подолгу проживали на Владимиро-Суздальской земле, навещая нередко и Псков с Новгородом. А в 1299 году первосвятитель Максим окончательно переселяется на север – сначала в Брянск, потом в Суздаль, а вскоре и во Владимир. За ним Киев покидают почти все его жители. Вот что с горечью сообщают об этом событии летописцы:
«Того же лета пресвященный Максим, митрополит Киевский и всея Руси, не терпя насилиа от Татар в Киеве, поиде из Киева, и весь Киев разыдеся41; а митрополит иде из Киева к Брянску, а от Брянска иде в Суздальскую землю, и тако пришед с крылосом и со всем житием своим и сяде в Володимери»42.
«В лето 6807 митрополит Максим, не тръпя насилиа Татарскаго, остави митрополию, иже в Киеве, и беже из него. Тогда же и весь Киев разбежався, а митрополит, шед, седе в Володимери и со всем клиросом своим, месяца априля в 18»43.
Так, с конца XIII века захваченная и разрушенная Ордой древняя русская столица Киев потеряла не только статус столицы русских земель, но и статус древнего духовного центра Руси. Надолго исчезают из летописей упоминания о киевских князьях и вообще о самом Киеве. Лишь через сто с лишним лет – в конце XIV века – после разгрома Орды сначала великим князем Дмитрием Донским, а затем Тамерланом, Киев начинает понемногу оживать и сразу попадает под влияние великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича. Бывшей русской столицей начинают управлять сначала литовцы, а позже и поляки. Постепенно из города окончательно исторгается и его русская душа. И нынешнее отпадение Киева от русского мира – тоже один из итогов средневекового татаро-монгольского нашествия и последующего за ним почти трёхсотлетнего польско-литовского ига.
Некоторые «историки» утверждают, что Северо-Восточная, Владимиро-Суздальская, Русь покорно приняла выпавшее на её долю «иго» и не сопротивлялась татарам. Однако летописи демонстрируют обратное. Если Юго-Западная Русь, Киев были временно раздавлены и управлялись ордынскими наместниками, то Владимирская не только выживала без особых духовных потерь, но и, несмотря на многочисленные междоусобные сражения князей, на угрозу мести и казней, стала давать отпор захватчикам уже с самого начала ордынского ига. В этом участвовали не только князья, но и весь народ, который нередко становился инициатором протестов: «В лето 679744 <…>. Того же лета князь Дмитрей Борисовичь седе в Ростове. И умножися тогда Татар в Ростове и гражане сътвориша вечие, изгнаша их, а имение их разграбиша»45.
Доставалось порой татарам и когда они встревали в княжеские междоусобицы на стороне одного из князей, как это случилось в Рязани в 1301 году: «В лето 680946 князь Данило московский ходи