отказался бы, – совершенно серьёзно отвечает Энцо, не обратив внимания, на иронию в моём вопросе.
– У тебя раздутое самомнение, – безжалостно выношу вердикт.
Остаток ужина проходит в молчании. Когда уже собираюсь откланяться, Спада неожиданно предлагает:
– Хочешь прогуляться на озеро?
Я не настолько глупа, чтобы счесть предложение итальянца за романтический жест. Скорее всего, Энцо затеял какую-то проверку. Сбегу или нет, оказавшись за периметром? Причём Спада уверен, что я проиграю. Иначе бы не заикался о прогулке. С другой стороны, не наплевать ли на ментальные забавы мафиози? Впервые за последние четыре дня у меня появилась возможность выйти из своего заточения.
– Хочу.
– Прекрасно. Накинь куртку, у воды всегда холодно, – Лоренцо допивает эспрессо одним глотком.
Если итальянец хотел продемонстрировать, что мне никуда не рыпнуться от него, то зря потерял время. Надо быть полной дурой, чтобы попытаться бежать, когда за тобой по пятам идут два охранника, а рядом такой здоровяк, как Спада.
Тихая безлюдная аллея вдоль набережной озера Комо освещена фонарями. Отражение жёлтого маслянистого света играет рябью на чёрной воде. Разбегается причудливыми дорожками на дрожащей глади. Полная луна висит высоко в черничном небе. Противоположный берег озера горит огнями домов-светлячков. Воздух наполнен уже знакомыми запахами средиземноморских сосен. Тонкие ноты хвои смешиваются с цитрусовыми мотивами. Идеальный зубодробительно-романтичный момент. О таком мечтают все девушки. И я бы тоже непременно прониклась им, если бы не одно волосатое «но», ставшее причиной этой прогулки. Или даже два «но». Во-первых, если бы не абсурдное стечение обстоятельств, меня бы здесь не было. Во-вторых, мой спутник предпочитает кувыркаться с другими бабами. От этих мыслей пафос ситуации снижается, превращая её в фарс.
– «Quel ramo del lago di Como, che volge a mezzogiorno, tra due catene non interrotte di monti, tutto a seni e a golfi…» (прим. автора: ит. «Тот рукав озера Комо, который тянется к югу между двумя непрерывными цепями гор, образующих, то выдвигаясь, то отступая, множество бухт и заливов…») – задумчиво произносит на итальянском Лоренцо, а потом спрашивает:
– Знаешь откуда эти строки?
– Нет.
– «Обручённые» Алессандро Мандзони.
– О! Мафиози и поэт. Круто! – открыто стебусь над итальянцем.
– Кто? Алессандро – мафиози? – придуривается Энцо.
– Ты!
– Милая Софи, да что же у тебя за навязчивая идея? Голливудских фильмов насмотрелась? – смеётся Спада.
– Сериал «Спрут». Слыхал о таком?
– А то! – хмыкает Лоренцо. – Комиссар Каттани, все дела.
– Держу пари, этот фильм был твоей азбукой.
– Да брось! В реальной жизни главный герой не дожил бы и до конца первого сезона. В реальной жизни, Софи, у людей нет сценарного иммунитета.
– Я заметила, – резко бросаю и прибавляю шаг.
– Ну не злись. Иди-ка сюда, – Лоренцо берёт меня за руку и прижимает к себе.
Вырваться бы из объятий Спада, но что-то заставляет стоять на месте. Может быть, выпитый аперитив плюс вино, а может быть романтика