скорой. Звони Леоне.
***
Ска, почему? Ну почему, как только думаешь, что всё устаканилось, случается какой-нибудь лютый п*здец? Вчера Софи прониклась моим подгоном с карандашами. Даже на поцелуй ответила. Правда, потом отыграла назад, но пофиг. Главное, лёд тронулся. А то до этого брыкалась, как дикая. Я ждал звонка от охраны с докладом, что птичка пыталась упорхнуть во время похода на озеро. Хотя там было без вариантов, разве что утопиться. Однако, судя по всему, прогулка прошла спокойно. Так какого хрена русская сейчас колотится в судорогах с пеной изо рта? Мне только её трупа на вилле не хватало.
Через час забегаю в дом. В гостиной на диване лежит Софи без сознания, рядом с ней хлопочет врач.
– Синьор Спада! Добрый день! – приветствует меня Леоне.
– Привет, дотторе! Что тут у нас?
– Судя по симптомам, сильная интоксикация организма. Синьорине повезло, что её вовремя нашли.
– Бруна!! – ору на весь дом. – Бруна!! Быстро сюда!
Из кухни прибегает раскрасневшаяся повариха. Женщина сильно нервничает, комкает передник в руках.
– Звали, синьор Спада?
– Что она ела? – киваю на Софию.
– Ничего особенного, синьор. Лазанью, телятину…
– Беппе, – обращаюсь к охраннику, толкущемуся рядом. – Кто её обнаружил?
– Я, синьор. Она сидела у бассейна. Рисовала что-то.
– Иди в её спальню, перерой все вещи. Найдёшь любые таблетки, порошки, микстуры – тащи сюда.
– Слушаюсь, капо, – Беппе уносится на второй этаж.
– Лоренцо, – подаёт голос врач. – Я сделал ей промывание желудка, но токсин уже успел попасть в кровь. Лучше всего будет отвезти синьорину в больницу.
– Об этом не может быть и речи, – отрезаю безо всяких эмоций.
– Но ей нужно обследование. Сдать анализы. Я не могу определить на глаз, что вызвало отравление.
– Доменико, ты кровь взять не можешь, что ли? Не морочь мне голову. Делай, давай.
– Так ведь вопрос не только в анализе крови. Могут быть последствия… – упирается врач, но я резко обрываю его:
– Леоне, я плачу тебе не*уёвые бабки не для того, чтобы выслушивать всякую херню. Не беси меня, лучше.
– Капо, в комнате синьорины я ничего не нашёл, – отчитывается охранник.
Пока Софии делают повторное промывание желудка, выхожу на улицу. Глубоко затягиваюсь сигаретой, сосредоточенно думая о случившимся. Травануть русскую никто не мог. Даже если она на кого-то работает, в чём я сомневаюсь всё больше и больше, и этот кто-то пытался замести следы, убивать Софи не имеет смысла. Она ведь не успела слить никакую информацию. Получается, что отравить хотели меня.
Иду на кухню. Молча заглядываю в кастрюли на плите. Кухарка офигев от этого зрелища, робко спрашивает:
– Желаете пообедать, синьор?
– Бруна, ты не боишься за свою дочь? А за внуков? – пожилая калабрийка давно служит в моём доме. Сомневаться в её верности не приходилось ещё ни разу. Но Софи же не просто так лежит в отключке?
Женщина тут же понимает,