(например, мастурбацией) или развившихся в периоде полового развития.
По своему содержанию обманы чувств большей частью соответствуют настроению больных; они страшны и мрачны при меланхолии, нередко приятны или смешны при экспансивном настроении. Часто, как я сказал в начале изложения главы о галлюцинациях, многие больные говорят, что слышат в них повторение своих мыслей, но из этого не следует, что всегда то, что является в виде галлюцинаторного образа, соответствует желанию больного. Наоборот, очень многое, что больной видит и слышит, противоречит «его» мыслям и желанию, является прямо как контраст тому, что больной в это время думает, и возникает лишь в силу бессознательной ассоциации с тем, что в данную минуту занимает сознание больного, а потому и поражает его как нечто чуждое, странное. Иной раз в течение душевной болезни обманы чувств являются как постоянный признак, иной раз как частое эпизодическое, иногда как редкое явление. Иногда они бывают только в известное время дня. Так, у некоторых они бывают перед засыпанием (гипнагогические галлюцинации); у некоторых галлюцинации являются, когда они привыкнут к месту и обстановке, а при переводе в новое помещение на время затихают. Иногда они связаны с какими-нибудь впечатлениями. Так, бывает, что больной при встрече с определенным лицом слышит брань, а при встрече с другим не слышит или слышит слова: «не ешь», когда ему подают кушанье, или при чтении про себя – слышит, как какой-то голос произносит то, что он читает. Это так называемые рефлекторные галлюцинации. Иногда галлюцинации прекращаются, когда больные чем-нибудь заняты, работают или ведут разговор. Иногда же, наоборот, галлюцинации являются, когда больной начинает читать и разговаривать; ему слышится, как кто-то повторяет то, что он говорил, или возражает на его мысли, или перебивает, передразнивает его (так называемые функциональные галлюцинации). Иногда галлюцинации присоединяются главным образом к какому-нибудь одному занятию. Я знал нескольких больных, которым при чтении про себя слышалось буквально все то, что они читали, точно кто-нибудь повторял то, что они только что прочли.
Обманы чувств воспринимаются больными большею частью как реальные, действительно существующие явления. Один больной так говорил психиатру Лере. «Я слышу голоса, потому что слышу их; как это делается, я не знаю, но они для меня так же явственны, как ваш голос; если я должен верить в действительность ваших слов, то позвольте же мне верить и в действительность слов, которые я слышу, потому что как те, так и другие для меня в равной степени ощутительны»[14]. Веря в реальность галлюцинаторных восприятий, больные, однако, часто по каким-то особенным признакам отличают их от действительных предметных. По всей вероятности, главным признаком, по которому субъективно различаются галлюцинаторные восприятия от действительных, служит особая эмоция, сопровождающая первого рода восприятия; некоторые больные прямо говорят, что «голоса» их особенно