что, напротив, это было бы невероятное счастье, о котором можно только мечтать. После шутливой супружеской перепалки (тут надо сказать, что Уолтер с Анджелой были очаровательной парой, они поженились недавно и обожали друг друга без памяти) мы согласились, что Подоло – самое что ни на есть подходящее место для завтрашнего пикника.
– Только ты там следи за Анджелой и укрощай ее великодушные порывы, – предупредил меня Уолтер. – Она вечно рвется всем помогать. Это, знаешь ли, дорогостоящая привычка.
Я уверил его, что на Подоло ничто не будет взывать ни к ее доброму сердцу, ни к кошельку. За исключением разве что парочки крыс, остров был полностью необитаем.
На следующий день, ясным солнечным утром, Уолтер быстро позавтракал и отправился на вокзал. Мне было обидно за друга, которому в такой замечательный день предстоит провести шесть часов в душном поезде. Я стоял на балконе и наблюдал за его отъездом.
Вода канала искрилась на солнце, гондола блестела начищенными боками.
– Попрощайся за меня с Анджелой, – крикнул мне Уолтер, когда гондольер взялся за весло. – Какой там на Подоло почтовый адрес?
– На дне морском, где глубина, – ответил я ему цитатой из «Бури», но он уже был далеко и, наверное, не услышал.
Истинные размеры Подоло можно понять только вблизи, когда подойдешь к нему почти вплотную. Других островов для сравнения рядом нет. На горизонте он кажется крошечной черточкой. Я неоднократно бывал на Подоло и все равно затрудняюсь сказать, сколько в нем ярдов в длину, сто или двести. Но у меня нет желания возвращаться и проверять.
Мы бросили якорь в нескольких футах от каменистого берега. Подоло, надо сказать, встретил нас во всей красе: зеленый, цветущий, почти радушный. Одна его сторона как бы выгнута полукругом, другая – прямая. Если смотреть сверху, то остров, наверное, будет похож на Луну в первой четверти. Если же смотреть с уровня моря, он напоминает естественный амфитеатр с густо заросшей травой земляной насыпью на заднем плане. Стройные гибкие акации придают безусловное очарование авансцене, а чуть дальше от берега, где они растут гуще, их плотные, темные тени создают атмосферу таинственности. Мы сидели в гондоле, как зрители в ложе, глядящие на пустую сцену.
Ближе к двум часам дня мы приступили к обеду. Я изрядно проголодался и, увлеченный едой в обществе очаровательной спутницы, не смотрел по сторонам. И посему честь открытия первого обитателя Подоло принадлежала Анджеле.
– Смотрите! – воскликнула она. – Там котик!
Действительно, это был котик – совсем молодой, еще почти котенок, облезлый и очень худой, он мяукал с какой-то почти механической регулярностью каждые две-три секунды. Котик стоял на камнях у самой кромки воды и являл собой зрелище поистине жалкое.
– Он почуял еду, – сказала Анджела. – Он, наверное, голодный.
Марио, наш гондольер, тоже заметил котенка, однако воспринял его появление несколько по-иному.
– Povera bestia[5], – пробормотал он с сочувствием, но его глаза