придется посадить копеечные анютины глазки. Превратить дворик в клумбу в благодарность за спасенного ребенка этим людям не пришло в голову…
– А давай мы посадим там цветы? – спросил Егор перед сном, когда я ему вкратце пересказала эту историю. – Если опять живые люди вытопчут все, мертвой старушке все равно будет приятно.
Я внимательно посмотрела в глаза сына. Что-то неведомое открылось мне в его чертах. Он смотрел строго и спокойно. Ждал ответа.
– Обязательно посадим. Спи.
Небо стало совсем серым. Город укутал дождь.
ИЮНЬ
Подготовительные занятия у Егора продолжались до середины июня. Потом каникулы, лето, а мне надо было искать ему школу. В приоритете была близость к дому и «продленка» с горячим обедом. Я подала документы во все первые классы неподалеку, Егора приняли в ту же школу, куда в мае перевелся из колледжа Саша. Вот так удача: братья будут учиться вместе! Мы заполнили пачку анкет и заявлений в кабинете секретаря, получили у медсестры карты для осмотра и пошли прикрепляться к врачу на участок в детскую поликлинику.
«Кажется, жизнь налаживается», – глубокомысленно произнес Егор, цитируя фразу из известного анекдота. Мы с Сашей улыбнулись друг другу поверх его головы.
– Саш, ты в его возрасте считал себя взрослым? – спросила я.
– Конечно, – пробасил мой почти двухметровый сын. – Это же был мой максимальный возраст.
– Так ты и сейчас взрослый? – поддела его я.
– А как же. Я и сейчас проживаю свой максимум.
– В детский городок с нами не пойдешь? – спросила для порядка, понимая, что откажется.
– Не, – Санька сморщился смешно, как в детстве. – Я домой. Надо чего купить?
– Хлеб возьми, плати с моей, – все мои банковские карты были привязаны к платежной системе в его телефоне.
– А можно мороженое?
– Конечно.
Мы с Егором свернули на Малый проспект, к огромному деревянному кораблику с кучей лестниц и горок, Саша пошагал в сторону дома. Хохочущая ватага мальчишек и девчонок играла в догонялки, Егор по-детски беззаботно присоединился к незнакомым детям и вскоре уже вовсю пятнал убегающих и прятался под горкой от догоняющих его ребят.
Рядом со мной на лавочку опустился дядька с запахом перебродившего алкоголя. В руках у него была банка с пивом, из которой он жадно прихлебывал. Я отодвинулась, он вздохнул и произнес:
– Дочка у меня здесь с ребятишками играет, Настена. Вы не смотрите, что я такой, она меня все равно очень любит.
– Любит… Другого-то отца у нее нет, выбирать не из кого. Приходится такого любить. Не стыдно?
Поднял глаза как-то несмело:
– Очень стыдно. Я больше так не буду.
– Детский сад, – в возмущении я цокнула языком. – Вот и надо не делать, а не обещания пустые раздавать, держа свое пойло в руке.
Не знаю, почему я вообще на него взъелась, возможно,