послушались глухие удары и истошные вопли соседей.
– Пожалуйста, тише, – взмолился Эскин.
– Вот, Хуэм-Моэм, тише, сам чуть яйца мне не отстрелил, – возмущенно зашептал Собакин.
– Ну, вы же сами обещали изрубить нас топором! – заспорил Эскин.
– Ни х*е-себе, да ничего я не обещал! – прошептал еще тише Собакин.
– Глеб, ну, почему ты материшься? Это же нехорошо, – огорченно вздохнула Соня.
– А изменять мужу хорошо? – Собакин неожиданно залился слезами и присел на пол, рядом с топором.
Эскин опять приподнял дуло пистолета, ожидая от Собакина очередного сюрприза.
– Слушай, опусти, пожалуйста, пистолет! Не видишь, ему плохо! – рассердилась Соня.
– Как же вы все мне надоели! – закричал Эскин. В стену опять прозвучали глухие удары.
– Они, что, ненормальные что ли?! – усмехнулся сквозь слезы Собакин.
– Что-то вроде этого, – засмеялся Эскин.
– Слушай, давай мириться, – Собакин вдруг протянул Эскину руку.
Удивленный Эскин быстро спрятал пистолет в карман и пожал Собакину руку.
Через четверть часа они втроем уже сидели за одним столом на кухне и пили водку, закусывая ее солеными огурцами.
– Я тебе, вот, что скажу, – заговорил уже вполне успокоившийся Собакин, – если хотите встречайтесь, когда угодно и где угодно, только вечер, ночь и все выходные – Сонька моя.
– А ты у меня спросил?! – обиделась Соня.
Эскин молчаливо пожал плечами. Он вообще не понимал, как можно втроем и в такой ситуации обсуждать такие интимные вещи.
– А ты чего молчишь, – обратилась к нему обиженная Соня.
– Вы супруги, вы и решайте, – вздохнул Эскин.
– Ни х*э, хэ-хэ, сам кашу заварил, а мы, значит, разбирайся! – обозлился Глеб Собакин.
– Опять ты материшься! – с укором взглянула на него Соня. – Чему тебя только в школе учили?!
– Ничему меня не учили, – Собакин был уже весь на нервах. Казалось, еще немного и он опят побежит хвататься за свой топор.
– Вообще-то я предлагал ей с вами развестись и жениться на мне, – быстро заговорил Эскин.
– Ну, уж, х*юшки! – Глеб Собакин отчаянно завращал глазами, будто ища что-то острое.
Эскин пугливо убрал со стола нож и швырнул его в ящик.
– Думаешь, я убивец, да, – усмехнулся Собакин, – нет, я просто несчастный рогоносец!
– Кстати, вы хотите мне заплатить за испорченную мебель?! – вспомнил вдруг Эскин о мебели. – И за дверь, кстати, тоже?!
– Н-да, – Глеб Собакин мрачно замолчал, и, выпив стакан, захрустел огурцом. Атмосфера за столом накалилась. Казалось, еще немного и двое мужчин сцепятся друг с другом.
– Что вы все молчите-то?! – боязливо поежилась Соня. – Поговорили бы о чем-нибудь!
– Чего ты все издеваешься-то, наставила рога мужу, а теперь издевается, – обиженно вздохнул Глеб Собакин.
– Послушайте, – вмешался Эскин, – надо прийти к какому-то общему знаменателю! Нельзя же