будто облегченье. Ведь всё об этом предвещало. А чего он ждал? Впервые наконец он себе позволил задать вопрос, что все ему уж задавали. Чего ты ждал, Добрынька? Что она ждать тебя будет? Что о тебе грёзы её? Окстись. Добрыня усмехнулся. Ты на кого тут облизался и на что надеялся? Воислав пред внутренним взором его встал. Наверное, Добрыня и сам давно уже смирился, только вот не признавал. А сейчас услышал. Эх, Миролюба, Миролюба… Ветер в твоей ладной головушке гуляет. Добрыня ж клялся ей замуж её взять. Был уверен, что она также этого желает. То, что ей он говорил, он помнил хорошо, да вот незадача! Сейчас, пытаясь помянуть, что Миролюба отвечала, он просто руки опускал. На самом деле он чуял, как и слова, что говорил Добрыня ей зимы назад, из памяти летят вслед ответу Миролюбы.
– Ты чего тут, чёрт с улыбкой? – догнал с вопросом Якоб. – Она там надрывается. Ты чего ушёл?
– Благодарен, мужики. Без вас бы ещё дни плутал. – Добрыня скривил губы. Якоб и Баян переглянулись.
– Ну, чего? Пойдём на поле, чёль. Тебе Желан велел резвость набирать.
Глава 19
Терем
Миролюба вихрем в терем ворвалась, где княжны сидели, по-прежнему с детьми играли.
– Греза, Ясенька, вы знали?
– Миролюбка, ты чего? – Феня вышла из-за угла.
Миролюба за голову ухватилась, села, но вновь подскочила и кинулась к окну.
– Да что случилось? Объясни! – Греза стукнула рукой по лавке и вышивание кинула. – Сядь! Хватит метаться!
– Ой-ёй-ёй! Я не могу! Как неловко, батюшки!
Миролюба бухнулась на скамью и на колени руки положила. В ладонях лик свой спрятала.
– Что ты натворила?
– Да нет! Добрыня воротился! Мой Добрыня! Помните? Я с ним в лес бежала после смерти папеньки!
Греза резко выдохнула. Ясенька раскраснелась.
– Добрыня, кой тебя похитил? Кто его пустил сюда? – Феня оробела.
– Он средь наших гридней! Недавно, говорит, что прибыл.
– Да ты что? Вот беда! – Ясенька глянула на Феню. – Его же братья разорвут, коль узнают, кто он! Его сейчас же нужно гнать, пока он взоры не привлёк их.
– Вон он! – У окна Миролюба пискнула. Греза, Ясенька и Феня к окну подбежали и проследили за взором сестры.
– Боюсь спросить, – Греза уронила. – А это, случаем, не тот, кто давеча с моим сцепился? Пояс-то красный его.
– Ой, а ведь и вправду. – Миролюба пригляделась. – А я и позабыла. Точно ведь, и лик его!
– Миролюба! Бестолочь!
– Девоньки, Камус идёт!
Княжны замерли, как ледышки, когда сверху разглядели, как Камус с кем-то из купцов шагает навстречу дружинникам, средь коих шёл Добрыня. Казалось, столкновенье вот-вот произойдёт. Княжны дыханье затаили. Но оба, не заметив друг друга, прошли мимо. Сёстры вздохнули облегчённо и одновременно на скамью осели. Миролюба прыснула:
– Что мне делать, девоньки?
– А как он подошёл к тебе?
– Ой, так неожиданно! – расплылась Миролюба. – Так спросил, что, мол, случилось? Я ж вся об отингире в думах. Волнуюсь. Не ответила. А он так настоял! Сказал, что, мол, кто-то меня обидит, он его убьёт.
Лицо