забавны. Не знаю, сколько я кричала. Камус конца выждал молча. Ни на один вопрос мой в вопле он не отвечал. Даже ни на один замах мой он не порывался. Опосля такого потянуло меня в сон. Проснулась я уже в потёмках. И тогда он подтвердил, что всё, чего боюсь, – придётся мне с тем свыкнуться, потому что это служба роду моему. И всё таить он от меня при всём желании не сможет. Да и нету смысла. Я его жена. И должна то знать.
Дарья усмехнулась. Взяла обратно в руки ткань и продолжила её бессловесно штопать. Уста поджала Греза. Обидно было, как княгиня к ней вдруг стала холодна. Но, раз решила княжна эту беседу поддержать, надо было завершить хоть как-нибудь достойно:
– Больше никогда не видела людей, кои меня так напугали, что я с Риком убежала. Как думаешь, убил он их? – предположила Греза. Дарья равнодушно двинула губами:
– Ему всех подневольных резать, кого ты напугалась?
– Но это изменило много. – Греза громче изрекла. – Люд Камуса не то что со мной не говорит теперь, но даже и не смотрят будто.
– Пареньку досталось, Греза. – Дарья подняла глаза. – Если я довольно знаю мужа твоего, он не оставляет таких грубых просчётов. Пусть запоздало, но всю серьёзность осознал. Опять же, я сужу, исходя лишь из твоих слов. Тогда точно не простым концом Камус одарил мальчишку. Она и остужает теперь пыл его скотов. А те немало повидали. Их сложно впечатлить.
Греза осеклась. Пальцы к губам поднесла. Зачирикала синица где-то. Княжна глянула в окно. Рик. Не хотела она думать, что Камус сделал с ним. Ей легче было верить, что умер так же быстро он, как выдал ей супруг. Если даже права Дарья, правды Греза не узнает. Да, коли честно, знать ей это не хотелось.
– Ты знаешь Камуса так ладно. – Греза горько уронила. – Он жен держит за ничто. А с тобой же он слушает и говорит. Как можешь ты?…
– Не говори, чего не знаешь. – сплюнула княгиня, не глядя на княжну. – Я серебром плачу ему лично в руку.
– Серебром? – княжна смутилась. – А к чему?
– К тому, что он всё та же мразь. Иначе говорить с ним – пытка. Мне нужно то, что в его власти. И плевать, за что он держит меня. Тебе же повезло, если учитывать, кем он обязан быть для всех. Миг слабины его – и смерть. Смерть тебе, ему, множеству невинным. Такова служба его. И чем скорее ты признаешь его мир своим, тем легче будет всем. Тебе, мужу твоему и детям. То твоя судьба. Мирись.
Глава 15
Свет и тьма
Олег очнулся в непроглядном мраке. Его горло распирала боль. Он было в грудь воздух вобрал да кашлем разразился.
– Сейчас-сейчас. – князь услыхал чей-то хриплый глас из тьмы. В тёмном месте, кое пропахло землёй и травой, он лежал на чём-то вроде сена. Незнакомец голову Олега приподнял и принялся чем-то поить. Горечь рот заполнила, но князь не сплюнул. Только лишь сделав два глотка, попытался отодвинуть чашу.
– Нельзя, родимый. – твёрдо незнакомец молвил. Олег вздохнул и стойко допил почти насильно влитую в него бурду.
Горло раздирало болью. Князь еле сдерживал в себе выпитое. Недовольно он поднялся