Получала стипендию сорок рублей (это, между прочим, только для тех, кто сдавал сессию без троек). Обед в столовой 40—60 копеек. Мясо и колбасу практически не ела, так как её не было. Кому не помогали родители, приходилось работать. Но, Нина, слава Богу, не нуждалась в материальной поддержке, и все силы направляла на учёбу. После третьего курса многим разрешили работать сестрой (медбратом). Многие, кто нуждался в деньгах, подрабатывали. Большие деньги платили на скорой помощи и в реанимации – шесть-семь рублей за смену. Смена с 20.00 до 8 00 часов. А в 9 00 часов занятия. Надо было отработать десять суток, сутки через двое, чтобы нормально учиться. Таким образом, можно было к стипендии заработать ещё 70 рублей. Но не все выдерживали такой режим жизни. А так хотелось молодым людям, и отдохнуть, и девушку сводить в ресторан. А поход в ресторан стоил 10—15 рублей.
К Нине многие клеились, но она считала своим долгом получить образование, профессию, стать дипломированным врачом и получить хорошую работу, окончив институт и получив диплом врача. Но выпускник должен был отработать по распределению три года, в какой-нибудь деревне. Нина попросилась в родной посёлок Шекшемы. Там была нехватка врачей и её с радостью приняли. Нина стала работать участковым терапевтом. Молодой врач получал 105 рублей. Лет через пять он уже получал 150 рублей. Нищеты не было, но была бедность. Жила впроголодь, в магазинах полки пустые. Учителя, инженеры и прочая интеллигенция жила также бедно. Художники, артисты, писатели, негласно считались «тунеядцами». Квалифицированный рабочий получал 300 – 500 рублей.
Нину выручала подруга Света, которая закончила ВУЗ до неё и работала товароведом. Во второй половине 70-х годов была невероятно высокая популярность на специальности «товароведение». Дефицит в стране был жуткий, а завсклады, товароведы, директора магазинов имели доступ к дефицитным товарам. Они и были особо уважаемыми людьми и обеспеченными. У Светы был везде «блат» и продукты ей привозили на дом. Вот она и помогала бескорыстно Нине.
Так получилась, что нет-нет, да и бросал на неё оценивающие взгляды один местный фермер. Зажиточный хозяин, успешный, но, правда, семейный. Жена-красавица, но больная, детей – двое. Сам он высокий, статный, мужик, одним словом. Дом у него стоял обособленно, на окраине посёлка. Двухэтажный коттедж, кирпичный, с резными деревянными наличниками. Огромный плодовый сад с голубой елью посередине, «куркуль», да и только, но люди его уважали: без дела не болтал, работу давал, трудяг уважал, а талантливых особо, вот и трудился у него резчиком по дереву один бывший сиделец – большойумелец, и украшал его дом резьбой. Но Остап Иванович – так звали фермера, ему про прошлое не вспоминал, и поскольку не было у него, ни дома, не семьи, то и жил он у него в саду, в домике, работая садовником.
Так вот, как-то раз, проезжал он на своём уазике – внедорожнике по осеннему бездорожью посёлка, и ненароком обрызгал