голос, но она не послушалась, просто не смогла подчиниться голосу разума и взглянула. В глубине глаз, за ледяной синевой пылало адово пламя. Жаркое, всепоглощающее и опасное. «Ай да мистер Хейл» – подумала Вероника, возвращая тело в вертикальное положение. Она оглянулась вокруг, гости секунду стояли, замерев, как соляной столб, а потом разразились аплодисментами, пожалуй, более сильными, чем те, что были для Гордона и кузины Синтии. На губах её партнёра играла самодовольная улыбка. Вероника заметила, что сама она тоже улыбается весьма самодовольно, она бросила взгляд на Синтию, та стояла, открыв рот, совсем как делала обычно тётя Грета, а на лице Гордона читался неподдельный восторг.
К ним с мистером Хейлом подошли мама и брат.
– Круто! Это был сплошной секс, как в кино, – восторженно выпалил Мик. Вероника вспыхнула, а Гарольд Хейл усмехнулся в очередной раз своей надменной ухмылкой.
– Мик, думай, что говоришь, – одернула его мама. – Это было великолепно.
Когда все желающие выказали им своё восхищение, Вероника решила поблагодарить партнёра за прекрасный, хоть и неожиданный танец.
– Спасибо, мистер Хейл.
Он наклонился к её уху и прошептал:
– После того, что между нами произошло, думаю, нам стоит перейти на ты. Попробуй ещё раз, Вероника.
– Спасибо тебе, Гарольд, – тихо, но решительно произнесла девушка.
***
Этой ночью ей вряд ли удастся уснуть. Вероника проворачивала в голове события сегодняшнего вечера. Сумасбродный поступок человека, который, казалось бы, в принципе не способен на сумасбродство.
О, этот танец. Боже, она никогда ещё не испытывала подобного. Недовольство кузины Синтии тем, что кто-то на её празднике стал центром внимания, принесло невероятное удовлетворение. Для кузины подобное словно
Танго
щелчок по носу, на который та уже давно напрашивалась. А восхищение во взгляде Гордона, как это ни странно, не принесло ничего. Ей впервые было все равно на то, что он подумал. Неужели адов огонь в глазах её партнёра выжег это казавшееся неискоренимым чувство. Наверное, её это должно беспокоить, но нет, это совсем не задевает струны её души. Может быть потому, что на этих струнах играет уже другой?
Вероника не заметила, как заснула.
И вот она снова стоит на каменистой потрескавшейся от жара земле. Вдали снова виднеется угрюмый сосновый бор, в который ей совсем не хочется, но может быть она должна пойти? Веронику пробирает уже знакомый холод и страх. Почему этот сон повторился, так не должно быть, так не бывает. Она должна что-то сделать, уйти отсюда прочь.
А что же за её спиной? Может быть, там есть дорога? Почему ей так страшно повернуть голову и посмотреть назад? Переборов страх, Вероника медленно оборачивается и вскрикивает от ужаса. Она стоит на самом краю обрыва, дно которого покрыто острыми камнями. И оттуда тоже идёт леденящий душу холод. О, Боже!
Девушка