из таковых мог стоять новый современный пакет зданий одного типа, а рядом находился объект, словно выдернутый из прошлого, – тусклый, бледный.
Дэни не собирался что-либо из этого выводить. Именно, что он не знал, как прокомментировать увиденное. Это могли быть какие-то недоработки, а, может, особенности Оле-Вивата.
Все же, подумал он, более вероятно, что просто не все реалии прошлого сумели устранить. Улицы-то все он находил в разных районах; длина их была неодинаковая; и преимущественно было приближение к окраинам районов.
Уже несколько дней Дэни пытался «поймать» Рэдмонда, чтобы поговорить с ним об улицах. Он даже видел его и хотел подойти, но Рэдмонд последние дни был сам не свой. Что-то с ним случилось, думал Дэни, возможно, это как-то связано с идеями, которыми они занимаются. Впрочем, Дэни понимал, что «случилось» характерно и для него, – разве он не стал теперь ежедневно уделять какую-то часть суток размышлениям о прошлом, будто все то, что он здесь увидел, как-то переплелось с тем городом, где он раньше жил? Но – странное дело, – обдумав все, он понял, что в Нейчиди ничего с Оле-Виватом связанного не было, ни одной такой «аномалии». То, что окружало Институт: платформы, памятник Смеху, этот странный песок с задней части здания, теперь эти дворы и улицы – все было знакомо, и ничто не могло связаться с Нейчиди, потому что в Нейчиди были в принципе другие здания и другая планировка.
Все же Дэни был уверен, что не ошибается в своих чувствах. Где еще он тогда жил?
Все эти вопросы отнюдь не мешали ему работать. Он даже применил основной метод своей работы к разрешению создавшегося противоречия – устроил самостоятельно мозговой штурм, чтобы прежде всего разобраться в себе и докопаться до истины. Пока это не помогало, но Дэни не отчаивался. Тем более что в самой работе дела его шли хорошо. Дэни все-таки остановился на основной идее и после нескольких дней продолжительных мозговых штурмов в этом направлении дошел до простейшей по логике мысли, которая очень сложна по исполнению, – при этом Дэни не сомневался, что возникла она только благодаря тому вдохновению, которое он приобрел в участившихся прогулках по Оле-Вивату, и… некоему, получается, ностальгированию.
Да, порой ему даже казалось, что это его родной город. А сколько в нем привлекательности! Ведь на самом деле вопросы и противоречия только помогли ему. Во-первых, он познал город географически. Во-вторых, он продолжает познавать его душевно, – любая странность, вызывающая в нем ощущение дежавю, так или иначе только повышает интерес к этому городу. Вообще, до чего удивительным, понимал Дэни, становится город, когда богатство идей, установленное в нем априори, сочетается с идеями преходящими и приходящими! В нем интересно жить. А все эти современные здания дополняются вот таким странным контрастом, который он пытается понять.
Забавная мысль возникла у Дэни: город дарит ему (лично) загадки и, словно на загадку, выдает главную свою идею: является ли человек