образом, можно считать доказанным, что понятия «гражданин» и «гражданство» способны значительно видоизменяться с течением времени, не меняя, однако, своей сути: они всегда обозначают связь индивида не просто с коллективом, а именно с государством и, кроме того, всегда предполагают признание взаимности прав и обязанностей индивида и государства.
В свете вышесказанного представляется очевидным, что «школа Дьяконова» толкует понятие гражданской общины чрезмерно широко, включая в него самые различные виды общинной организации, существовавшие в странах Древнего Востока. Это становится ясным при сопоставлении высказываний самого основателя школы, сделанных им в одной и той же статье. В своей работе «Проблемы экономики. О структуре общества Ближнего Востока до середины II тыс. до н. э.» он первоначально трактует гражданство древних общин следующим образом: «Гражданский коллектив, члены которого, называемые ниже общинниками или гражданами, обладают полнотой гражданских прав (наряду с гражданскими обязанностями): правом иметь собственность на недвижимость и участвовать в общинном самоуправлении, а равно во всех возможных общих доходах и других материальных или нематериальных благах, которыми может обладать территориальная община. Наряду с этим они имеют и обязанности перед своей территориальной общиной и своими сочленами в ней. Это – обязанности взаимопомощи (кооперации), преимущественно политической, но отчасти также и хозяйственной: участие в обсуждении общих вопросов на народной сходке и в совете, в обороне общины, в общеполезных или считающихся таковыми совместных работах – в строительстве городских стен, культовых сооружений, каналов, дорог и т. п.»[89]. Далее он допускает такое высказывание: «Но даже если полноправный гражданин-собственник не был почему-либо (фактически или формально) членом территориальной общины, тем не менее, он все равно принадлежал к общинной структуре другого рода – к общине домашней. Вот почему обозначение изучаемого нами сейчас сектора древней экономики как “общинного” полностью оправдано, – хотя и предполагает очень широкое понимание термина “община”»[90].
В приведенных фрагментах сразу бросается в глаза откровенная подмена понятий. Гражданство как непосредственная связь лица с государством подменяется связью лица с коллективом других лиц – общиной, которая государством не является (нельзя же считать таковым домашнюю общину). Более того, фактически признается негосударственный характер даже самой городской (территориальной) общины (с отождествления которой с государством и начинает выстраиваться вся цепочка логических рассуждений). Это вытекает из противопоставления общинников и так называемых царских людей: «Все царские люди не были полноправными гражданами, так как не могли осуществлять права собственности на землю, получая ее лишь как надел от царя под условием и тем самым как бы находясь под патриархальной властью царя. Разница между