отверстия пули и характер самого отверстия в черепе говорят о том, что это, возможно, была так называемая «авторучка» или все-таки какой-то пистолет, хотя, судя по куску свинца, – профессор достал его из пакета и взвесил на руке, – на «авторучку» мало похоже. В практике мне приходилось сталкиваться с пулями из «авторучек». Они меньше.
Изобретатель помолчав, сказал:
– Странные люди. Стреляются, вешаются, травятся… Что не живется?.. А, Леонид Семенович, что людям не живется?
– Знаете, Саша, исследователи говорят, что причины отказа от жизни бывают разные. Но у меня это утверждение вызывает большие сомнения. Это поводы бывают разные… А причина всегда одна…
Изобретатель с интересом и одновременно с нескрываемым сомнением посмотрел на профессора.
– Одна? Всего одна? На всех?
– Да. Одна. Для всех.
– И что же это за причина?
– Вам разве эта тема интересна?
– Профессор, я – изобретатель, то есть человек, ищущий объяснения необъяснимому, а потом пытающийся воплотить в жизнь найденное.
– Вот как? Хорошо. Если так, я попытаюсь вам все объяснить. Слушать готовы?
– Конечно. Мне было бы любопытно…
– Хорошо. Я не займу много вашего времени.
– А я не тороплюсь. Я свободный художник. Занимайте, сколько хотите.
– Понимаете, Саша, меня давно занимает проблема суицида. Один французский писатель сказал, что вопрос о самоубийстве – это основной вопрос всей философии.
– Знаю. Камю так сказал. Я читал.
– Замечательно, что читали. Сейчас уже мало осталось людей, знающих, кто такой Альбер Камю, а тем более читающих его произведения… Его и раньше, помнится, нередко с Камо путали, а теперь-то уж что и говорить…
Изобретатель рассмеялся.
– Это вы серьезно, профессор? С Камо?
– Абсолютно. Так вот, Саша. Понимаете, Камю сказал, что это основной вопрос! Нас-то учили, что основной вопрос философии – это вопрос о том, что первично: материя или сознание? Но это слишком высоко и непонятно для человека, да и не нужно. И я, человек, спасающий жизни, тоже считаю, что для каждого отдельно взятого индивида главный вопрос философии – стоит ли жить? Все остальные вопросы – только производное от этого главного. И этот вопрос с железной необходимостью однажды встает перед каждым человеком. Вы согласны со мной?
– Ну…как бы… не уверен… Я не знаю…
– Вот как? Не знаете? – удивился профессор. – А скажите мне, Саша, вот когда вы шли добровольцем в Афганистан, разве вы не решали для себя этот вопрос?
Изобретатель нахмурился.
– Вы знаете, профессор, мне кажется, я тогда об этом не думал.
– О чем же вы думали? Об интернациональном долге?
– Я вас умоляю, профессор, я уже тогда никому из братьев меньших не был должен.
– Тем более, у вас не было в голове идеологии! И вы добровольно шли… на войну шли! Не в поход по местам боевой славы! На войну! И не родину защищать шли, когда о таких категориях, как жизнь и смерть, русский человек