Он тогда заплакал.
На территории кирхи, викарий благостно смотрел на юношу, горевавшего у могилы отца.
Глава 3
Жатва
Теперь наследник стал помещиком и напрочь забыл, как выглядела дубовая аллея его свободы.
Кроме ненависти у него появился Шлёс и крест – деньги и власть.
Жестокость Отто отперла дверь скрытым порокам сына. Острый ум его в зависимости от ситуации наряжался в тёмные одежды злобной и мстительной гориллы, или в ослепляющие пёстрые тряпки изворотливой ящерицы, а то и в туман терпения и хладнокровия истукана.
Ценой неисчислимых потерь – материальных разрушений и человеческих жертв —коммунисты победили на его земле. Власть принудительно очищала захваченную область от коренных жителей: немцев, поляков, прибалтов – всех недовольных таким раскладом. Началась затянувшаяся на век война молчаливого сопротивления победившей стороне.
Нужны были лояльные и популярные местные. Отлично, если имели родственников и связи за границей. Хозяин старого поместья подходил по всем статьям. Информация с прежней родины текла пустопорожним потоком. Но молодой барон умел отделять зёрна от плевел.
Обоснованно опасаясь потерять только что обретённые земли, на которых был един в трёх лицах, Курт не раздумывая принял предложение НКВД стать агентом.
Ко всему он занимался переводом бесчисленной земельной документации, расселением хлынувших неимущих мигрантов, урегулированием неизбежных конфликтов, доносами на оставшихся земляков. Таких Советы ценили.
Поклонник Гитлера и реваншист по идейным соображениям, помещик их тотально ненавидел. Организовал группу неонацистов под безобидной вывеской охотничьего клуба «Вальдшнеп». Контора находилась в районном центре, а значимые даты отмечали в усадьбе.
Собирались раз в неделю. После нацистских словесных испражнений участники вымещали бессилие побеждённой стороны на детях из приютов вновь образованной Калининградской области. В сухих обширных подвалах Шлёса по выходным проводили весёлые вечеринки.
Курта вполне устраивала созданная легенда: спонсор мелиоративных работ в области, попечитель приютов, детских домов и кадастровый юрист. Собственность Зумпфов, семья и личная жизнь оставались под охраной и наблюдением. Молодой хозяин поместья плевал на соплеменников, знавших про овечью шкуру, и на красных, запустивших Вилена-шпиона в Шлёс. «Зять тоже всё знал, но наследство дороже», – старый педофил в усмешке скривил рот.
Лишь бы сохранялся статус-кво. Глотки участников невинных шалостей, членов клуба и сирот, под страхом смерти запечатал обет молчания. А открытый на помещика сезон охоты только добавлял куража в пресную жизнь…
Старик встрепенулся, услышав отдалённый мелодичный перезвон в японском садике Стася. Заросшие седыми, жёсткими волосами губы растянулись в довольную ухмылку. Иногда скуки ради гордец в своё удовольствие дразнил