нагулянным весом потери. Да и лесную дичь били, без особой оглядки на власть.
Остановились передохнуть. Девчонки уселись на свой мешок, Колька разлёгся на траве, вытирая пот со лба, глядел в синее облакастое небо.
– Ой, Коль, – опасливо сказала Настя, дёргая Кольку за рукав, – Битюг то, кажись, на нас пялится, поглянь.
Колька приподнял голову, поглядел в сторону стада. Племенной бык-трёхлетка Битюг, центнеров шести весом, краса и гордость леспромхоза, поднялся с лёжки и угрюмо смотрел на детей.
– Да и пусть себе пялится, – нарочито спокойно сказал Колька, почёсывая за ухом, – Ну, вы как, отдохнули, поди? Пошли помаленьку.
Встал, взвалил на шею мешок и зашагал к дороге. За ним, подхватив свою ношу, потянулись девчонки.
– Коль, а Коль, а он, кажись до нас идёт, – беспокойно оглядываясь, сказала Настя, – Чё делать то будем?
Оглянулся и Колька. Бык, мерно переставляя копыта и играя мускулами, неспешно, но целенаправленно брёл за детьми, кивая лобастой рогатой головой. Даже с расстояния сотни метров Колька ощутил какую-то чудовищную и беспощадную мощь его тела.
– За мной ходите, – сказал он, свернув с дороги в направлении видневшегося невдалеке маленького берёзового колка. – Только не бегите и не орите.
Всё ещё не бросая мешки, дети быстрым шагом устремились к перелеску. Однако, расстояние до него не оставляло им никакой надежды. Вновь оглянувшись, Колька увидел, что бык перешёл на бег.
– Анютка, Настька! – крикнул он, – Мешок бросайте! Тикайте к колку, на сколь духу хватит!
Сбросив наземь мешок, он быстро развязал узел, вытряхнул на траву шишку, надеясь хоть ненадолго отвлечь внимание рассвирепевшего быка, и рванул вслед за девчонками. Приостановившись и наскоро обнюхав Колькин гостинец, Битюг вновь устремился за детьми. Подобрав подол и сверкая коленками, впереди всех бежала Настя. За ней, постоянно оглядываясь и приостанавливаясь, едва поспевал Колька, не зная, чем помочь отстававшей Анютке. Остановились вышедшие из кедровника и спускавшиеся с увала бабы с детьми и старики, побросали мешки и тачки, в немом бессилии и страхе наблюдали за происходящей вдали погоней. Дрогнуло и замерло в груди сердце Агафьи, полоскавшей в ручье бельё. Бросив в воду рубашку, бросилась она туда, откуда, как ей показалось, донёс ветер крик её дочери.
Анютка бежала, не поспевая за сестрой и Колькой, не крича и не оглядываясь, слыша сквозь стук своего сердца нарастающий и настигающий топот бычьих копыт. Казалось ей, как будто огромная, набитая тяжёлыми камнями бочка, глухо сотрясая землю и подпрыгивая на кочках, вот-вот настигнет её, со страшным, гибельным хрустом придавит к земле и прокатится дальше, оставив лежать её в траве, такую маленькую и беззащитную, окровавленную и бездыханную. В отчаянии остановилась она, повернулась лицом к догоняющему зверю и вытянула вперёд руки с растопыренными тонкими пальчиками, словно пытаясь оградить себя от надвигающейся неминуемой гибели. И увидели Настя и Колька и люд, застывший на увале, и бегущая