несет несусветную чушь. – Посмотри, какой маленький этот твой листочек. Ты думаешь, он вырастет. Да никогда он не вырастет, и даже не мечтай об этом. Чудак ты, мужик. Иди в свой дурдом. Там дадут тебе таблеточку – глядишь и умок прорежется. Лечить тебя надо. Хватит дурью маяться. Вот что, мужик, нам надо работать. Давай, валяй отсюда, – и сделал такой широкий взмах рукой, словно отгонял от себя назойливых шмелей.
– Дайте мне немножко времени, – вежливо сказал Василий Ильич.
– Сколько тебе дать? – смилостивился механик.
– Десять минут.
– Пять минут хватит.
– За пять минут я не успею. Прибавьте еще пять минут.
– Ну хорошо. Даю десять минут. И ни минуты больше. Иди в свой дурдом.
Механик экскаватора поднялся на ноги и проворно развернулся в сторону самосвала.
– Клим! – зычно крикнул он, задрав голову чуть ли к небу. – Через 10 минут я начинаю. Я быстро искурочу всю эту аллею и нагружу твой самосвал. Так что ты сиди на месте. Никуда не уходи. Машину заправил?
Из кабины самосвала высунулся молодой водитель. Он чему-то весело улыбался.
– Пантелей, я все понял, – громко сказал Клим. – Я никуда не уйду. Не волнуйся. Самосвал заправил.
Василий Ильич обернулся и посмотрел на водителя самосвала. Водитель посмотрел на него.
– Привет, Василий Ильич! – крикнул он звонким голосом.
– Привет, Клим! – взмахнул Василий Ильич правой рукой.
Водитель самосвала жил по соседству с Василием Ильичем, тоже в частном доме. Этот двадцатипятилетний молодой человек очень нравился Василию Ильичу за честность и правдивость. Парень здравомыслящий, чистосердечный. Приятно слушать его разные суждения по самым разным и непростым вопросам жизни. А самое главное заключалось в том, что Клим иногда очень умно говорил о красоте. Ну разве можно не уважать таких людей.
Василий Ильич полностью отдался своему делу спасения березки. Надо поторапливаться. За десять минут не так просто сделать все необходимое для вызволения листочка из трещины.
Механик отправился к самосвалу. Он хотел что-то сказать Климу, но, взглянув на кабину самосвала, не увидел водителя.
– Клим! – со злостью заорал Пантелей, подходя к самосвалу. – Вот черт, не отзывается. Опять удрал глотать пиво! – заволновался Пантелей не на шутку. – Клим, где ты?
Клим не отзывался. И Пантелей подумал, что водитель наверняка убежал пить пиво в соседний магазинчик и теперь придет неизвестно когда. Он разразился жуткой ненормативной лексикой и, несмотря на свой увесистый животик, неуклюжей рысью поковылял к самосвалу, изо всех сил рванул ручку дверцы, раскрыл ее настежь. И ужаснулся. Клим лежал навзничь на сиденье, положив правую руку на сердце. Пантелей вскочил на подножку, просунул голову и плечи в кабину, склонился над водителем.
– Я здесь, Пантелей, – полумертвым голоском прошептал Клим.
– Что с тобой, Клим?
– Пантелей,