аспект стал еще более значимой частью уравнения. В США за каждый раунд ЭКО с некоторых женщин взимали свыше 20 000 долларов – в зависимости от того, сколько дополнительных процедур выбирали клиентки8. В Великобритании пациентам предлагался выбор: бесплатное базовое ЭКО или платные и дорогие дополнительные процедуры.
Крупные коммерческие корпорации скупали ЭКО-клиники по всему миру и продолжали внедрять новые дорогие и непроверенные процедуры. Поскольку во многих странах отсутствуют четкие законы о лечении бесплодия, Хелен О’Нил обеспокоена, что свободный рынок продолжит продвигать эту революционную технологию в клиники стран со слабо регулируемым законодательством.
И когда журналисты стали рассуждать о том, в какой стране будет запущен следующий противоречивый эксперимент в глобальной конкуренции по созданию генно-модифицированных людей, я вернулся к тому, с чего все началось. Мне захотелось лучше понять непростую взаимосвязь между принципами свободного рынка и коммунистическими ценностями в стране, которая вырвала миллионы людей из крайней нищеты. Казалось, что захватывающий подъем Хэ Цзянькуя соответствовал сюжетной линии «Китайской мечты» – официальной национальной политики, направленной на то, чтобы нарушить статус-кво западной современности и заменить его азиатским будущим.
Глава 2
Типичная история шэньчжэня
Когда мы закончили поздний завтрак Хелен О’Нил и отправились в материковый Китай, общественное мнение об эксперименте доктора Хэ еще формировалось. Некоторые влиятельные лица в социальных сетях повторяли первоначальное сообщение Пекина: Хэ Цзянькуй достиг того, о чем другие только мечтали, победив в международном соревновании и прославив нацию. «Первопроходцы всегда будут мишенью для атак», – говорилось в одном разошедшемся посте. Другой пользователь написал: «Новое всегда ставят под вопрос и критикуют»1. Но большинство посчитало этот эксперимент национальным позором: «Это плачевно для детей, для Китая и всего человечества». Приближался час расплаты: ценности, вдохновляющие экономику биотехнологических инноваций и гонявшуюся за прибылью отрасль здравоохранения, столкнулись со старой гвардией Коммунистической партии.
Доктор Хэ создал первых CRISPR-младенцев буквально на границе с Гонконгом – в Шэньчжэне, футуристическом городе, который славится своей скоростью и инновациями. Еще неделю назад молодой ученый был на пике власти: его поддерживали крупные инвесторы, администраторы больниц, авторитетные ученые, руководители университетов и даже государственные чиновники. Но по мере развития полемики на саммите соратники и покровители Хэ начали выступать с публичными заявлениями, пытаясь дистанцироваться от ученого.
В Шэньчжэнь я поехал поздно вечером в воскресенье, и на станции Futian Checkpoint образовались длинные очереди из людей, возвращавшихся домой после походов по магазинам на выходных или визитов к семье