.

победить?

      – Ответ ты найдёшь сама, милая, – сообщила Кротиха.

      – Ой, – ответила Лили и оглядела себя. – От меня пользы как от козла молока.

      Так иногда говорила бабуля Крикуля.

      – А грубить не надо, – прихорашиваясь, заметил Ворон. – Мы здесь, чтобы помочь, а не мешать.

      Лили потёрла глаза, размышляя.

      – Про борьбу я ничего не знаю, – призналась она. – Но в дом войти хочется. Там, на кухонном столе, должна быть записка. В ней говорится, в какой больнице сейчас родители, где появится на свет Малыш. Может быть. И номер телефона. Если я заполучу письмо… то смогу к ним поехать. Родители сообразят, что делать.

      – Неужели? – засомневалась Кротиха. – Это ведь они сняли подкову.

      Лили не обратила на неё внимания.

      – А ещё мне нужен Вилло.

      Ей вдруг сильно захотелось в свою комнату, к своим вещам, так скучно, привычно, чудесно знакомым.

      – Кто такой Вилло? – спросил Ворон.

      – Кит.

      – У тебя в доме кит? – спросила Кротиха.

      – Не настоящий.

      При этих словах Лили содрогнулась. В доме ещё была мать, тоже не настоящая.

      Звери стали обсуждать китов, бывают ли у них имена, как у дельфинов, но Лили не прислушивалась. Она стояла в темноте, рассматривая новую кухню с мерцающим стеклом в торце, двустворчатыми дверями, запертыми изнутри. Но рядом с кухней был верхний конец буквы «Г»? Старая кухня, теперь кладовка. И тоже с дверью, с большим окошком для собаки.

      – Кто-нибудь видел собаку? – спросила она.

      Кротиха вздрогнула.

      – Надеюсь, нет.

      – Он всего лишь спаниель, – пояснила Лили. – Волчок. Спит в подсобке. У меня аллергия и я… ну, в общем, лучше держаться от него подальше. Папа говорит, что собаки любят малышей, а мама говорит, что у них течёт слюна, водятся блохи, от них воняет и…

      Она замолчала, понимая, что опять болтает без умолку, словно журчащий ручеёк.

      Потом вдруг защекотало руку: Мышонок карабкался к ней на плечо, от маленьких лапок с когтями по коже пошли мурашки. Он замер на плече, возле её уха, наблюдая за домом.

      – Хочешь пройти через собачью дверь?

      – Да, – слегка удивившись, ответила она. Наверное, об этом она и подумала.

      – Здорово!

      Он уколол её мечом в ухо, и она вскрикнула, но тихонько – не хотелось, чтобы услышали в доме.

      – Первая кровь! – объявил Мышонок. – Пошли!

      – Первая кровь?

      Лили потрогала ухо. Больно.

      – Да. На удачу. Меч должен почувствовать кровь.

      Он помолчал.

      – Мне так кажется.

      – Тебе кажется?

      – Извини, – прошептал Мышонок.

      Небо затянули серые тучи, Лили стояла перед тёмным приземистым домом с выдающейся вперёд дверью кладовки с большим входом для собаки, в который вполне пролезет маленькая девочка.

      Думать о том, как войти, и делать, оказывается, две разные вещи, и ей не хотелось переходить от одного к другому.

      – А