утром я ещё раз в этом убедился.
– Хорошо, – отозвался он и, уже обращаясь к Серафиме, продолжил: – Так вот, Студентка, почему мы позвали именно тебя. Зная, как ты ловко застрелила начальника охранки Москвы с его помощником и как в составе «Кровавых собак» вы покарали предателя прокурора в Хельсинки, мы уверены, что ты справишься с тем заданием, которое мы тебе поручим.
Серафима молча слушала.
– Дело в том, – не дождавшись ответа, начал Сорокин, – если налёт удастся и мы получим деньги, то после раздела нашей доли нам не хватит, чтобы покрыть все срочные расходы. Поэтому, когда вы въедете во двор дома, где должна будет состояться встреча, ты позовёшь анархиста вовнутрь под любым предлогом и застрелишь его. После чего ты уйдёшь оттуда, оставив карету, её заберут наши товарищи. Вернёшься в свою квартиру, где будешь ждать от нас известий. Продолжай играть роль офицерской вдовы. Денег, сколько тебе нужно, возьмёшь из любого мешка, пока будешь ехать до места. Связь будем держать через Сержа или человека, что придёт от нас. Пароль: «Я с приветом от Сорокина». Вопросы есть?!
Клестова равнодушно пожала плечами. Задание её нисколько не удивило, она даже ему обрадовалась, особенно той части, которая касалась денег.
– Мне всё понятно. Я готова. Только мне нужны патроны к моему браунингу, осталось всего восемь штук.
– Хорошо, Серж привезёт перед акцией, – ответил ей боевик.
Не дожидаясь Сержа, Серафима покинула конспиративную квартиру. И уже через час мирно почивала в своей постели. Угрызения совести больше не мучали её.
В назначенный день и час экипаж, в котором сидела Серафима, остановился на перекрёстке Фонарного и Максимилиановского переулка, на козлах которого восседал благообразного вида «кучер». Место было выбрано неслучайно, «экс» должен был произойти именно здесь. Как только карета казначейства, преодолев Фонарный мост, окажется на перекрёстке, её атакуют боевики с четырёх сторон. Волнительное ожидание достигло своего апогея, когда вдалеке, на мосту, показалась кавалькада всадников, окруживших плотным кольцом большую чёрную карету. Конвойных жандармов было много, двадцать конных, четверо на карете, да ещё пара конвойных сидела на облучке19, один управлял, второй находился рядом, и два конвоира на запятках20 кареты, и это, не считая двух чиновников казначейства, сидевших внутри. Сердце девушки, наблюдавшей из-за чёрной занавески за происходящим, тревожно сдавило. Силы были явно неравны, против одиннадцати боевиков было двадцать четыре жандарма. Но Сорокин знал об этом неравенстве заранее, поэтому очень рассчитывал на эффект внезапности налёта, который будет в полдень на оживлённой улице в самом центре города.
Карета постепенно приближалась к перекрёстку. Хотя и готова была Серафима к развитию событий, но всё равно сильно вздрогнула, когда мирно идущий мимо посыльный в форме почтового ведомства, вдруг размахнувшись, с силой метнул свой