ну что ты? Это огромная работа. Все не так просто. Иди за первым испытуемым.
Андреев не смог ничего возразить. Зябликов умел убеждать, и звание «профессор», вне зависимости от его аргументов, добавляло его словам весомости.
Андреев вышел из лаборатории и вернулся с пожилым мужчиной, сморщенным, как залежалый чернослив. Звали его Петр Афанасьевич Кобылкин. Лицо его было располагающим, честным. Такому, как он, даже Остап Бендер доверил бы ключи от квартиры, где деньги лежат. О тяжелой жизни Кобылкина свидетельствовал горб, который, подобно монаршей особе, восседал на нем по-хозяйски уверенно. Глаза были большими, влажными и слегка мутноватыми, поэтому определить, какого они цвета, было трудно. Видел он плохо, поэтому вошел в лабораторию робко, опасаясь ненароком споткнуться и предстать перед уважаемым профессором в нелепом виде. Зябликов сделал жест рукой. Кобылкин тяжело опустился на твердый стул.
– Так рад новой встрече с вами! – светился он от радости, что еще может быть кому-то полезен.
– Петр Афанасьевич, сейчас я положу перед вами запечатанный конверт с письмом, а вы попробуете сказать, что там написано.
Кобылкин напрягся, на несколько секунд вытянулся, как мог, расправил спину и стал водить над конвертом руками, попеременно выставляя вперед то левую, то правую ладонь. На это действо Андреев смотрел завороженно.
«Записывай», – шепнул ему Зябликов.
– Тут написано: «Наша экспериментальная группа следует заветам Ильича, поэтому принесет только пользу. Мы трудимся на благо Отечества и наших граждан. Я рад быть причастным к этому», – бегло произнес Кобылкин.
– Вскрывайте конверт, Андреев, – шепнул Зябликов.
Руки Андреева дрожали от волнения. Было в том, что происходило, нечто пугающее, как будто приоткрывалась завеса неведомого мира. А когда Андреев взглянул на белоснежный лист бумаги, то и сам побелел.
– Петр Афанасьевич сказал все верно, слово в слово.
– Очень хорошо, – Зябликов, как ребенок, захлопал в ладоши. – Кожное зрение.
– Я так газеты читаю, – с гордостью сказал Кобылкин. – «Правду», «Известия». Думал, что зрение у меня еще ничего. А вон оно что оказывается! Кожное… Никогда о таком не слышал. Спасибо, профессор. Буду знать.
– Зовите следующего участника, – обратился Зябликов к Андрееву. – А вы, Петр Афанасьевич, отдыхайте, скоро будете трудиться на благо родины.
– Всегда готов! – старик отдал честь.
Андреев помог ему беспрепятственно покинуть лабораторию. Выходил Кобылкин уже с высоко поднятой головой, даже горб, казалось, разгладился, и глаза засверкали голубоватым блеском.
Следующей Андреев привел Лидию Ивановну. Она смотрела себе под ноги, на Зябликова ни разу не взглянула. Одета она была очень элегантно – готовилась к этой встрече. Черная атласная юбка, белая блузка с большими воланами. Седоватые волосы убраны