отлична от всего вокруг. Братья и сродники называли ее младшенькой недомерочкой, за что ее больше всех любили и берегли. И одна Агуша жила на выселке по своей воле, супротив желания рода. Ну да при тех чудесах и возможностях жителей этого мира, о которых дальше мы расскажем, жить в любой глуши было совершенно несложно. Телега поскрипывала и неторопливо катила по лесной дороге. Лошадь Цветочек везла ее с легкостью, несмотря на солидный груз. Нужно сказать, и Цветочек была ничуть не меньше размерами – с обычного земного огромного лося или верблюда. Но, конечно же, красивая и пропорционально сложенная, как и подобает здоровой, крепкой рабочей лошади.
Везли добавок, как называла свой груз Агуша. Из ее рассказов Петрович знал, что добавок – это продукция Агушиного хозяйства. Сыры, творог, молоко, производством которого Агуша занималась и который она отвозила в Волость людям. Отвозила и передавала в молочные дворы, которые были у ее братьев. Оттуда продукты раздавались всем, кому были необходимы. В Волости были разные дворы. Дворы инструмента, дворы одежды, дворы рассады, дворы хлебные, дворы, в общем, всякого того, без чего не прожить.
Все это не покупалось и не продавалось, все это бралось согласно необходимости и, что больше всего удивляло Петровича, бралось не в обмен, а просто по необходимости, по достаточной разумной необходимости. Каждый двор, в свою очередь, производя что-то, совершенно не считался, сколько он произвел и сколько взял чего-либо необходимого. Каждый старался произвести своей продукции как можно больше и как можно лучшего качества. Ехали молча, Петрович представлял, как может выглядеть поселение и как его встретят там, да и масса других вопросов вертелась в голове, на которые он не мог дать себе какой-либо вразумительный ответ. Петрович взглянул на Агушу, та ехала в передней части повозки и откинулась спиной на сено. Глаза были закрыты, и женщина чему-то улыбалась. Вожжи были в руках, но лошадка сама шла по знакомой ей дороге, не требуя какого-то управления. Агуша открыла глаза и посмотрела на Петровича.
– Ну да уж спрашивай, чего томишься?
Петрович отвел взгляд засмущавшись.
– Скажи, Агушенька, ты вот объясняла, что вы возите в город… – Петрович замялся и поправился: – В Волость добавок: каждый то, что производит и кто в чем мастер. Это мне понятно, понятно и то, что там обмениваете на все необходимое – каждому по потребности. Но как вы знаете, сколько произвести какого товара, вообще, как определяете необходимость и спрос на товар? Кто вам сообщает, что нужно, в каком количестве.
– Ну вы дети неразумные прямо, – Агуша повернулась к Петровичу и подперла рукой голову, глядя на вопрошавшего и разглядывая его. – Во-первых, городов у нас нет. Это в вашем мире города. Места смерти и тоски. Во-вторых, мы живем родами, и роды связаны между собой. Порой разные роды имеют сродников в дальних временах. Мы живем вместе в одном мире. Понимаешь ли? –