безземельного. Вот и смотрит на владетельного Вермъера, как заяц на медведя.
Мой друг слегка склонил рыжеволосую голову.
– Я, Харальд Вермъер, свидетельствую о честности поединка.
Секунданты сделали несколько шагов, осматривая место будущей дуэли. В былые времена случалось, что бесчестный поединщик приводил с собой арбалетчика или воина с мечом, до поры прячущегося в засаде. Где мог бы затаиться наемный убийца на открытой галерее? Забиться в щель в стене, свеситься с крыши или парить между колонн? Но ритуал следует соблюдать. Также была освящена временем и традицией и следующая фраза секунданта:
– Благородные хессе, я предлагаю вам примириться.
– Нет.
Хрут Стенъбук пожал плечами.
– Нет. Надеюсь, наш спор разрешится быстро. Сегодня прохладно, – он поклонился девицам из своей свиты.
Меня противник разглядывал со снисходительной улыбкой. Не знаю, что думают упомянутые Хельгой дамы и девы, меня интересует только мнение Герды, а вот что впечатление серьезного противника я не произвожу, это точно. Лет через пять, возможно, и обрету сколько-нибудь заметные мускулы, а пока что только рост хороший, с пожарную каланчу. Да к тому же хронист! Люди благородного происхождения на такие должности добровольно не идут, что-то тут нечисто! Хрут Стенъбук быстрым взглядом окинул вышитый на моем камзоле герб. Ах, какое разочарование: серебряный дракон виден во всей красе, черной перевязи наискось, знака бастарда, нет и в помине.
Но все равно хронист. Крыса архивная. На гусиных перьях с ним фехтовать? В былые времена таких убивали первыми.
Да, убивали. Потому что хронисты обязаны писать правду и видеть все происходящее своими глазами, а идут на эту должность только бедные и безродные, у кого нет денег ни на оружие, ни на хорошего учителя фехтования. Но меня натаскивали лучшие клинки Гехта. И Оле Сван говорил, что в каждый бой с тобой вместе незримо идут твои наставники. Не опозорь их, ты ж мышь.
Хрут Стенъбук начал со стремительной атаки. Не желал долго возиться, собирался сразу нанести мне не смертельную, но болезненную рану, и тем дело закончить.
Не вышло.
Я парировал выпад и отступил назад, ломая навязанный мне ритм поединка.
Стенъбук понял уловку и сам шарахнулся прочь. Его тоже учили, что первые минуты поединка, если не удалось сразу нанести решающий удар – проверка противника. Теперь Хрут знает скорость моей реакции, и что не фунс с кочергой против него вышел. Будет провоцировать контратаку. Если же мне хватит терпения и выдержки, мы будем довольно долго топтаться друг напротив друга, пугая ложными выпадами и выжидая момент для главного удара.
Оле Сван иногда ворчит, что столичные – плохие бойцы, дерутся не ради спасения жизни или защиты чести, а чтоб перед дамами покрасоваться. Школа годная, все движения отточены, а ни выдержки, ни куража.
И еще капитан говорит, что хороший боец не тот, кто лихо размахивает оружием, применяя множество