– грех.
– Чья сила? – уточнил я.
Сенбернар воздел очи к потолку и тяжело вздохнул.
– Язычник, – произнёс он.
Я высунул язык и попытался его рассмотреть. Вроде, всё с ним было нормально. По крайней мере, мой язык вряд ли сильно отличался от языка сенбернара.
– Бог, – воодушевлённо начал свою проповедь пёс, – величайшая и милосердная сила природы. Он повсюду вокруг и внутри нас. Люди прогневали его. За то он лишил их разума и наделил им нас. Ведь мы, собаки, избранные. Если прочитать изначальное имя собак – дог – наоборот, то как раз получится год. А год – это имя бога.
– По-моему, год – это цикл сезонов, – усомнился я.
– Да, – обрадовано закивал сенбернар. – Я же говорил. Он во всём! И, прежде всего, в вечном течении природы!
– Но если он такой милосердный, то почему так поступил с людьми?
– Он милосерден, но справедлив! – с жаром воскликнул Сеня. – Его терпение не имеет границ, но если заканчивается, то несть числа всем казням египетским, кои падут на главы согрешивших пред очами его!
Я выпучил глаза. Я не вполне понимал, о чём идёт речь. Но пёс говорил столь воодушевлённо, будто ему кто-то об этом рассказал. Или даже показал.
– А откуда ты обо всём этом знаешь? – спросил я. – Тебя какой-то человек научил? Тот, который жил в этом странном доме?
Сенбернар потупился.
– Этот дом называется часовней, – сказал он. – Его построили для утешения путешествующих. Ибо путешествие – великое испытание для слабой души.
Я на всякий случай согласно кивнул. Мне лично путешествовать не доводилось. Но даже вот это вот посещение другого района приводило меня в трепет.
– Но я, к сожалению, не застал человека, который служил здесь. Просто однажды осознал свою ответственность и принял заботу о ближних.
Хм. В самом деле? То есть, всё, что он тут мне втирал – это плод его размышлений о смысле жизни и служению… кстати, кому?
– Так ты что, это всё сам придумал? – спросил я, опасаясь, как бы не вызвать его гнева.
Всё-таки, если у самого милосердного бога терпения порой не хватает, то что уж говорить об огромной собаке. Но он лишь смиренно потупился и проговорил:
– Ну, я кое-что помню из прошлой жизни. С людьми. Моя молодая хозяйка часто привязывала меня к лавочке у подъезда, а сама убегала куда-то. Ну, я и сидел. Слушал старушек. Очень многое от них узнал.
– Ага, – кивнул я. – Я тут тоже познакомился недавно с одной бабулей. Очень интересная личность.
– Был ещё в квартире говорящий ящик, – продолжил пёс. – Он тоже рассказывал мне много интересного. В основном гадости. Но умение отделять зёрна от плевел – признак божественной искры.
Про телевизор я знал, поэтому перебивать не стал.
– Когда люди покинули нас, я долго бродил потерянный, – сенбернар вздохнул, отчего пламя свечей заплясало дикий танец. – А потом, когда проходил мимо и увидел блеск солнца на кресте, я понял, в чём моя миссия, и остался здесь.
Вот оно что! Просто этот добрый здоровяк не знал, как свою распирающую изнутри